Музыка барокко и регистры души
Для любителей классической музыки это был огромный праздник, великое пиршество, исключительный подъём духа, взлёт к вершинам бытия, который в трудные минуты возвращает человеку веру в жизнь. Играла Людмила Камелина - наша самарская органистка, лауреат международных конкурсов, заслуженная артистка РФ. Она представила нам сочинения для органа эпохи барокко, в том числе - для органа с флейтой и гобоем. В концерте приняли участие дипломант международного и лауреат всероссийских конкурсов Екатерина Матюшенкова (флейта) и заслуженная артистка РФ Ирина Храмова (гобой).
Органистка, без преувеличения, своими манерами и даже внешним видом представляла эталон; она была одета до такой степени аристократично и строго - чёрный костюм и ослепительно белая блузка; ни малейшего намёка не то что на легкомыслие - вообще на «светское» понимание концерта!
В начале она сказала несколько слов про своего учителя - органиста Олега Янченко. 70-летию со дня рождения этого яркого российского музыканта, ушедшего из жизни семь лет назад, посвящён международный музыкальный фестиваль, в рамках которого прошёл и наш самарский концерт (на нём было исполнено одно из самых известных сочинений Мастера - «Медитация» из кинофильма «Иди и смотри»). Это была удивительная речь! Ни капли неестественности, театральной напыщенности, «ораторского» блеска. Вся она, Камелина, была воплощённая скромность и глубина мысли! Напрочь лишённая артистической самовлюблённости, застенчивая и тихая - и в то же время сознающая высокую гордость и честь своей надмирной миссии!
Музыканты Fiati (деревянные духовые) - Е.Матюшенкова и И.Храмова - были такие же. Пришли сюда только с одной высокой целью - исполнять музыку. Знал бы кто, какая это редкость в наше время, когда на сцену так часто выходят «блистать собой», а не высоким искусством! Играли очень эмоционально, особенно гобоистка, в то же время - глубоко академически. Ни в чём - ни в собственно избранной для концерта музыке, ни в манере игры, ни в манере держать себя на сцене, ни в облике - не уступили они ни пяди тем, кто, по словам Рихарда Вагнера, «на этой земле имел наглость торговать этим благородным Искусством и запятнать его низостью сердца и грубою чувственностью»…
В программе концерта были имена известные и не очень. Но каждое произведение зал слушал в абсолютной тишине - даже мобильные телефоны в этот вечер были выключены у всех слушателей! (Что тоже редкость в наше время - их внезапное «пиликанье» во время концертов всегда так разрушительно действует на музыку! Но слушатели, сколько не напоминают им, всё равно забывают отключить телефоны на время концертов - это печальная реальность наших дней).
Исполняли Фрескобальди, Букстехуде, Альбинони, сонату Лойе, фантазию Кребса - словом, музыку весьма редкую и исключительно чистую. Образно говоря, - музыку консерваторий и музыку-консерваторию. Весьма впечатлили меня вариации Свелинка на тему нидерландской песни «Моя юность уходит», отмеченные индивидуальным почерком, необычными, какими-то северными интонациями, гармоничностью, ясностью, содержательностью. С замиранием сердца слушала фрагменты из Сюиты Второго тона Клерамбо. (Её сейчас играет начинающий органист - мой бывший однокурсник по Самарскому музыкальному училищу, а ныне студент колледжа при Московской консерватории, и потому я с особым трепетом вслушивалась в каждый звук, пытаясь вместить в себя всё это изумительное сочинение. Я убеждена, изучаемое и исполняемое произведение находится в таинственной связи с душой того, кто к нему прикасается, и оставляет на ней свою незримую печать...)
Венцом концерта стал Бах. Соната для флейты и basso continuo C-dur (так называемый «генерал-бас» - система зашифрованных аккордов, некоторые моменты исполнения которых предоставляются воле музыканта. Сопровождающим инструментом мог быть клавир, но в те далёкие времена, когда было создано это сочинение, ещё не существовало разделения на музыку специфически органную и специфически клавирную. Бах первым выявил эти различия). А в заключение Людмила Камелина исполнила Прелюдию и фугу Es-dur. Это произвело величайший драматический эффект - Прелюдия и фуга стала вершиной всего, наивысшей точкой органного искусства, к которой была направлена вся предыдущая барочная музыка.
По мере течения музыки я всё больше воодушевлялась, всё больше вовлекалась в её движение, следовала за ней, внутренне преклоняясь перед всем величием этого сочинения, готовая всецело следовать его возвышенному настрою…
Было чувство, что вот она - моя Истина, которую я пытаюсь найти в водовороте жизни, которую пламенно люблю, жажду защищать от всего, что покушается на это сокровенное, жажду встать на её сторону, быть с нею, верить в неё!
С концерта я ушла глубоко потрясённая, как будто мне открылось новое, намного более совершенное видение мира…
И ещё один штрих: Камелину аплодисментами вызвали на сцену, она вышла, поклонилась, ушла; продолжали аплодировать, и только она хотела выйти снова - аплодисменты стали стихать, и она (мне с левой стороны балкона было хорошо это видно!) тотчас шагнула назад и скрылась за кулисами…
Светлана Ишина
