Это благородное Красное Дерево*

22 октября в Самарской филармонии в рамках абонемента Даниила Крамера «Джазовая музыка в академических залах» выступил один из ведущих и самых востребованных американских вокалистов Кевин Махогани.

К музыке Кевин приобщился в детстве. Занятия на фортепиано, а также на кларнете и саксофоне длились по 6–8 часов в день. Позже он начал петь, и с 1981 года это стало основным его занятием. Авторитетный журнал Down Beat называл Махогани первым вокалистом года, а News Week – «лучшим вокалистом своего поколения». В 1993-м вышел дебютный альбом вокалиста под названием Double Rainbow, сегодня же его диски идут нарасхват во многих странах. Махогани выступал и записывался со многими звездами американского джаза, в том числе с Кэнни Баронем, Ройем Харгроу, Джошуа Редманом, Джеймсом Муди и другими.

В Самаре Махогани исполнил немало так называемых «evergreens» – известных и вечно молодых мелодий. И публика тепло встречала их не только под воздействием радостного чувства узнавания. Слушатели по достоинству оценили прекрасный, глубокий и насыщенный голос Кевина, его свинг и мастерское владение приемом слоговой импровизации – «скэтом». А перед концертом наш корреспондент встретился с Кевином Махогани и Даниилом Крамером и взял у них эксклюзивное интервью.

И.В.: Даниил, несколько слов о сегодняшнем концерте, пожалуйста.
Д.К.: Сегодня будет один из моих лучших проектов. В нем участвует прекрасный вокалист из США Кевин Махогани. Кроме того, на сцене будет замечательный саксофонист из Израиля Роберт Анчиполовский. Он лучший ученик знаменитого американца Фила Вудса. В ансамбле также европейская ритм-группа – польский контрабасист Войцех Пульчин и барабанщик из Словении Гаспар Бертонсэл.

И.В.: Кевин, вы в России не впервые. В 2002 г. вы уже участвовали в Москве в фестивале Игоря Бутмана «Триумф джаза», выступали и позже. Как вы оцениваете российский джаз?
К.М.: Я не очень принимаю разделение музыки на российский, европейский и американский джаз. Есть просто мировой джаз, но если говорить о российских музыкантах, с которыми я встречался и играл, то они все очень профессиональны, компетентны и в совершенстве владеют джазовым языком.

И.В.: Но ведь существуют тенденции создания национального джаза с использованием мелодических и ритмических особенностей искусства конкретных народностей. Особенно, если это, к примеру, Япония, Корея или Индия, где музыкальные традиции отличны от европейских.
К.М.: В любом случае это будет просто джаз с подчинением исполняемой музыки общим законам жанра. Национальные краски лишь добавят музыке оригинальных деталей.

И.В.: Даниил, несколько слов о самарском филармоническом абонементе
Д.К.: Сегодня – первый концерт абонемента, О нем я уже говорил. На второй концерт приглашен живущий в Польше израильский аккордеонист Борис Мальковский. Будет такая смесь восточных джазовых интонаций с элементами академической музыки, чистого джаза и моим участием без какой-либо ритм-группы. Что из этого получится, я пока и сам не знаю. Оценивать будут слушатели. А участник третьего абонементного концерта пока под вопросом, поскольку ранее приглашенная итальянская джазовая певица Кристина Заваллони по ряду обстоятельств не приедет. Сейчас мы в поисках замены, но гарантирую, что эта замена не будет ниже по уровню.

И.В.: Кевин, вы в начале своей музыкальной карьеры играли на кларнете и саксофоне. Чем вызван резкий переход к пению?
К.М.: Это не является резким переходом. Та же музыка, тот же джаз. Просто произошла некоторая переориентация физических усилий (смеется) от щек, губ и зубов к ушам и мозгам.

И.В.: Вы записали уже более десятка дисков, и они пользуются большим спросом в России.
К.М.: Теперь у меня есть собственный «лэйбл», и я имею возможность записывать новые альбомы без ограничений и в удобное для себя время. Буду этим заниматься в декабре. Я записываю и других музыкантов, но делаю это только по своему выбору. «Лэйбл» создавался не из коммерческих соображений, а только из чисто творческих.

И.В.: Судя по репертуару, вы сторонник мейнстрима, но сегодня на мировой сцене преобладают фанк, фьюжн, джаз-рок и немало авангарда. Ваше отношение к ним?
К.М.: Внутреннее содержание музыки остается единым, хотя форма преподнесения материала, конечно, может меняться, быть самой разной. Я не вижу здесь особых противоречий. Да и любой ярый авангардист неизбежно должен пройти через традицию и знать ее.

И.В.: Кроме концертирования, я знаю, вы преподаете вокал. Каковы успехи учеников, у джазового вокала есть будущее?
К.М.: Среди них много действительных талантов. И их дальнейшая судьба, их дальнейшие успехи на сцене зависят от их усердия, их любви к музыки, с одной стороны, и от профессионального уровня преподавателей – с другой. И эти «сливки вокала» в джазе обязательно поднимутся и дадут почувствовать вкус своих успехов.

И.В.: Даниил, ты недавно получил почетное звание народного артиста России, хотя я считаю, что народным ты являешься уже давно и теперь тебе лишь выдали соответствующую бумажку. А что реально изменилось?
Д.К.: Ни-че-го! Смешно говорить, но если ранее в совковые времена народный артист имел хоть какие-то льготы и привилегии – при выделении бесплатных путевок, присвоении звания профессора, при получении квартиры, то сегодня присвоение звания – всего лишь знак признания каких-то заслуг, какого-то статуса. Впрочем, нет, если меня после смерти не на что будет похоронить, то государство позаботится, чтобы народного артиста закопали аккуратно и за казенный счет.

И.В.: Тебе еще по возрасту рано об этом говорить. И ты без проблем собираешь аншлаговые концерты, то есть сами концерты уже стали народными. А кстати, что с фестивалем, который должен быть весной 2013-го?
Д.К.: Пока говорить рано. Фестиваль должен состояться в марте, сейчас ведутся переговоры с потенциальными участниками. Есть кандидатуры, но конкретных имен я пока назвать не могу.

И.В.: Кевин, а есть какой-то постоянный состав ансамбля, с которым вы работаете?
К.М.: Сейчас, нет. Хотя вот с Робертом Анчиполовским я уже выступал в Тель-Авиве, сегодня вот в Самаре, а вскоре я опять буду с ним на сцене в Израиле. До Самары у меня были концерты в Турции, затем – в Украине и Белоруссии. А после Израиля еду в Вену, и там будет другой состав, затем возвращаюсь в Штаты и займусь записью дисков. Хочу выпустить рождественский альбом.

И.В.: У вас уникальные вокальные данные, и я бы мог сравнить вас разве что с Джо Уильямсом или Джонни Хартом. И несколько слов о ваших контактах с Голливудом.
К.М.: Для меня очень лестно сравнение с Хартом. Он один из моих кумиров. К сожалению, его уже нет среди нас, но его голос в записях будет звучать еще очень долго. Что касается кино, то меня действительно приглашали на небольшую роль с пением в фильме «Канзас-Сити». Никаких дальнейших планов в кино нет.

И.В.: Даниил, ты как-то говорил мне о своих намерениях создания большого оркестра для исполнения старого свингового репертуара…
Д.К.: Да, намерения такие были, но они пока только намерениями и остаются. Катастрофически не хватает времени – гастроли, абонементы, фестивали, преподавательская работа. Но этот оркестр пока из перспективных планов не исключен.

И.В.: Кевин, у нас в России джаз сегодня стал элитарным жанром. Он как бы вышел из моды, и молодые теперь предпочитают реггей, танцы хип-хопа, что-то из рока. А в Штатах такого не наблюдается? Мне кажется, картина везде в мире одинаковая.
К.М.: Не могу с вами согласиться. В США на мои концерты приходят слушатели самых разных возрастов, много молодежи и даже школьников. Поэтому резких противоречий во вкусах и музыкальных интересах молодежи и людей старшего поколения я не вижу. Мне кажется эта проблема надуманной. Сам джаз – музыка, которой сто лет, но он остается молодым и таким будет еще многие годы.

Текст: Игорь Вощинин

* Mahogany (в переводе с английского) – красное дерево.

Материал подготовлен при содействии «Радио-Самара-Максимум»