Фортепианное искусство: второй звёздный вечер в Самарской филармонии
21 января сверкнула звезда Николая Фефилова с исполнением Дебюсси, Шопена и Рахманинова. 16 февраля просияла звезда Павла Назарова: концерт для фортепиано с оркестром и прелюдия ор.67 Скрябина, прелюдия до-диез минор ор.3 и Рапсодия на тему Паганини Рахманинова.
Концерт для фортепиано с оркестром Скрябина в исполнении Назарова вызвал потрясение и восторг слушателей. Напряжённый эмоциональный ток, огромная амплитуда лирического высказывания от высшей утончённости до высшей грандиозности, максимальная душевная открытость невероятного таланта Павла Назарова выстроили трепетное единство исполнителя и зала, обнажающее не только смысл музыки, но и смысл бытия. Исполнение казалось только что родившейся импровизацией, сочинённой на наших глазах. Полная свобода выражения, отсутствие штампов и традиций, следование Духу, а не букве текста свидетельствует об удивительном даровании пианиста.
Играть с ним - огромное наслаждение: Павел Назаров с первого же звука совместной игры с оркестром выстраивает гармоничный и выразительный ансамбль. Он удивительно точно, детально и объёмно слышит оркестр, он человек огромного масштаба, потому что лишён профессионального эгоизма - не преувеличивает второстепенные детали фортепианной фактуры, когда в оркестре звучат важные тематические элементы, чутко и тонко аккомпанирует оркестру, создаёт бескорыстное взаимодополнение музицирующих воль. Он смиренно служит, и ради этого готов уйти на второй план. Это великая этика, которая позволяет ему достигать самых больших высот музыкальной достоверности и правды.
Но самое большое впечатление от игры П.Назарова оставляет мистическая красота и тайна его звука.
Каждый звук, рождённый пианистом, обладает магическим действием жизни - он рождается, длится и исчезает - и хочется бесконечно вслушиваться в каждый следующий. Это устремление сердца, желание отдать другому сердцу всё без остатка, вдохнуть жизнь с огромной силой напряжения. Это искренность, доведённая до градуса исповедальности, это сжигание себя в огне любви. Пианист дарит её людям, миру и возвращает Богу. Создаётся впечатление, что с каждым звуком проживаешь целую жизнь, но это не остановившееся мгновение, а линия, длящаяся и устремляющаяся к соединению несмотря на самый медленный темп. Признаюсь, никогда не слышал до-диез минорную прелюдию Рахманинова в таком медленном темпе. Но пианист интонирует этот темп, создаёт ожидание следующей интонации и сообщает нам нечто дорогое - то, что соединяет звуки, пианиста и аудиторию, музыку, людей и Бога. С другой стороны - предельные темпы, например, пассаж перед репризой этой колокольной прелюдии. Возникает остро конфликтное сопоставление темпов, неизмеримо увеличивающее психологическую драму восприятия музыки. Взвихрённая атмосфера напряжённого ожидания апокалипсиса - это то состояние мыслей и чувств, которое царило в России в начале двадцатого века и то, которое мы переживаем сейчас. Рахманинов в исполнении П.Назарова ведает нам о самом главном, актуальном, пианист угадывает и открывает самое существенное, самое важное знание о нас самих сегодня.
Рапсодия на тему Паганини в его исполнении решает труднейшую задачу просветления души. От музыки, отображающей сцену сделки с дьяволом, через великую очищающую любовь ре-бемоль мажорного эпизода - лирического центра композиции - происходит незаметное перевоплощение образной структуры и мощное движение к утверждению позитивного идеала. Рахманинов предстаёт перед нами как творец верующий не только в религиозном смысле, но верующий в свет и победу духа. И если Скрябин - это гениальный одиночка, божественно одарённый и чающий быть Богом, то Рахманинов - это звучащая душа России, её народа, её сакрального пространства.
Пережитая симфония впечатлений от игры замечательного музыканта незабываема. Музыканты оркестра и публика ждут новых концертов Павла Назарова, чтобы ещё раз припасть к источнику вдохновения и веры.
Георгий Клементьев, дирижёр Самарского академического симфонического оркестра, заслуженный артист России
