Михаил Щербаков. Миссия дирижера

С именем народного артиста России, дирижера Михаила Щербакова многое в Самаре связано со словом «Первый». Первые гастроли Самарского симфонического оркестра за рубеж и первые международные фестивали в Самарской филармонии. Записи первой пластинки оркестра и первого диска. Первая победа симфонического оркестра во Всероссийском радио-фестивале и первые исполнения на сцене филармонии многих современных композиторов. 25 лет Михаил Щербаков на сцене Самарской филармонии вместе с академическим симфоническим оркестром. А родился он в 1951 году на Урале.

В Свердловске семья Михаила Щербакова жила в небольшой комнатке в коммунальной квартире. Мама и папа часто брали маленького Мишу на работу. Оба по специальности были драматическими актерами. Но жизнь сложилась так, что после рождения сына им пришлось покинуть сцену. Отец стал директором клуба, а мама устроилась музыкальным руководителем сразу в несколько детских садиков. Первые воспоминания будущего маэстро связаны с путешествием на троллейбусе в гости к бабушке с дедушкой. Дорога пересекала улицу Ленина, украшением которой было здание горсовета с остроконечным шпилем и красной звездой. Четырехлетний Миша смотрел на шпиль со звездой и был уверен: он едет по Москве и видит Кремль.

Мама с самых ранних лет развивала у Миши музыкально-образное мышление. Она ставила сынишке пластинки, и он играл под музыку. То изображал охотника в засаде, то стрелял из воображаемого ружья в рычащего медведя.

- Вы помните родительские советы, которые Вам потом пришлось применять?
- Помню мамин совет, который мне пригодился в обучении на скрипке своих детей. Я хотел бросить учебу через 4 месяца после начала занятий. Отдал маме скрипку: «На, возьми! На ней невозможно играть!» Тогда мама втайне от меня выучила на скрипке «Сурка» Бетховена и сыграла его мне: «Вот видишь, сынок, можно научиться играть на скрипке!» Так она меня переубедила.

Михаил Щербаков бережно хранит скрипку, которую ему купила мама в шестом классе. По тем временам она стоила очень дорого - шестьсот рублей. Заработанные на четырех работах деньги его мама потратила на скрипку.

- Сколько Вам было лет, когда Вы впервые вышли на сцену как скрипач?
- Мне было семь лет. Были майские праздники, и я впервые выступал перед публикой в клубе. Играл песенку «Савка да Гришка делали дуду». (Смеется) Шумевшая публика вдруг стихла и стала меня слушать.

- А какую первую пластинку Вы купили сами?
- Это была пластинка - Генрик Шеринг исполнял концерт Бетховена. Когда я прослушал ее, то был поражен качеством звучания, феноменальным исполнением музыканта.

- Вы могли тогда предположить, что когда-то сами запишите свою пластинку?
- Нет, даже мыслей таких не было.

В специальной музыкальной школе при Уральской консерватории одним из педагогов Михаила Щербакова был Вольф Львович Усминский. В шестом классе Усминский посадил Михаила Щербакова в оркестр, поставил перед ним ноты, и тут выяснилось, что юный скрипач не умеет читать с листа. Тогда Усминский сказал пророческие слова: «С листа читать не умеешь - быть тебе солистом!»

- Вы хулиганили в детстве?
- Был такой случай. Как-то мы подрались с одноклассником Сережкой Гуляевым. Произошла наша драка после выхода на экраны франко-итальянского фильма «Три мушкетера». Мы пришли в школу, стали обсуждать фильм, потом распределили его роли. Я стал Д‘Артаньяном. Мы сделали себе шпаги и стали фехтовать. В этом турнире Сережа Гуляев проткнул мне кисть руки шпагой. За это меня ругали.

Еще родители ругали меня за чешские хрустальные фужеры. Их было двенадцать, у каждого был свой тон. Мне очень нравилось играть на них мелодии. Как-то я привел домой своих друзей. Им тоже понравилось упражняться на этих фужерах... А потом мама обнаружила, что на них появились зазубрины. И мне от нее досталось…

История с Д’Артаньяном продолжится в жизни Михаила Щербакова много лет позже, когда он станет руководителем камерного оркестра в Астрахани, создаст международный оркестр под эгидой Союза музыкальных деятелей, который возглавляла Ирина Архипова. Музыканты много общались. Ирина Архипова в шутку называла Щербакова Д’Артаньяном.

- Что-то могло произойти в юности, что повело бы Вас по другому пути?
- Были в школе такие моменты, когда что-то переставало получаться. Я разочаровывался в себе, считал, что бездарен. Думал, что надо бросать специальную музыкальную школу… Меня влекло небо, я хотел бы быть летчиком! Хотя тогда было такое время. Многие хотели быть летчиками…

- 25 лет возглавлять один оркестр – редкий случай в дирижерской практике. 25 лет в жизни – это много или мало?
- Вся жизнь - как одно мгновение. И чем дальше, тем быстрее она летит. За эти годы менялся оркестр, многое менялось... Теперь Самара стала для меня родным городом. Я люблю этот город, ее жителей, самарский симфонический оркестр. Сколько бы у нас не было разногласий, я очень люблю наших музыкантов.

- Вы, наверное, уже переиграли всю симфоническую музыку. Есть какие-то авторы, творчество которых Вам не близко?
- Мне не близко творчество Гектора Берлиоза. Когда я был в Париже на Монмартре, мы ходили на кладбище, где похоронены многие знаменитые ллюди. Экскурсовод показала нам могилу Берлиоза. И я попросил у него прощение за то, что играл его музыку, но не понимал логику его музыкального мышления.

- Вы много гастролировали, что Вас особенно удивило за рубежом?
- На Кубе я приехал в концертный зал до репетиции и увидел, что на сцене нет ни одного пульта, ни одного музыканта. Наступило время репетиции – ни одного пульта, ни одного оркестранта. Прошло полчаса, некоторые музыканты начали подходить. И только через час репетиция началась… Выяснилось, что в Латинской Америке час не является опозданием.

Самый восторженный прием у Щербакова был в США. Когда он закончил дирижировать 5-ю симфонию Шостаковича, публика 20 минут не отпускала дирижера своими аплодисментами. А после овации к нему выстроилась огромная очередь за автографами.

- Что Вас удивляет в последнее время?
- Я не перестаю удивляться классической музыке! В шедеврах гениальных композиторов заложено столько смыслов, эмоций, переживаний! Сейчас я дирижирую 5-ю симфонию Прокофьева. Когда я стал над ней работать, то увидел удивительные образы, похожие на те, что были в фильме Никиты Михалкова «Утомленные солнцем». Когда звучит главная тема, я вижу огромный поднимающийся над Землей шар с портретом Сталина. Характер героической темы напомнил мне характер героя Гражданской войны, которого унижали, ломали, пытались уничтожить. Я услышал в музыке Прокофьева эту щемящую несправедливость, когда в конце симфонии показана трансформация гордой эпической темы, наполненной любовью к Родине, к высокой идее.

- Станет ли когда-нибудь классическая музыка популярна среди широкой аудитории?
- Она и сейчас популярна среди самой широкой аудитории. Только мы этого не осознаем.

Как-то в начале 2000-х годов Михаила Щербакова пригласили на заседание ассоциации директоров Самарской губернии, чтобы он обратил их внимание на необходимость поддержать фонд Самарского симфонического оркестра. Щербаков внимательно слушал их обсуждение, а в конце заседания сказал, что рад находиться среди любителей классической музыки. Все руководители с изумлением посмотрели на него… Щербаков, обращаясь к каждому из них, стал перечислять: «Вы очень любите «Венгерский танец» Брамса - его мелодия на вашем сотовом телефоне. А вы любите Бетховена - у вас установлена мелодия «К Элизе». Вы любите Листа, вы – Бородина…». Пока директора заседали, у них звонили телефоны, и маэстро легко узнавал популярные классические произведения. Этот эпизод показал, как многие, не осознавая этого, любят классическую музыку.

- Каким Вы видите симфонический оркестр будущего?
- Мы делаем шаги в этом направлении с середины 90-х годов, когда стало стремительно улучшаться качество воспроизводящей техники: микрофоны, усилители, колонки, обработка звука. Симфонический оркестр благодаря этому может великолепно звучать на площадях, на стадионах. Когда мы стали выступать на таких площадках, я понял, что многие произведения великих композиторов сочинялись именно для огромной аудитории. За техническим звуковым совершенствованием – будущее симфонического оркестра.

- Профессия дирижера - штучный товар?
- Дирижер, как одинокий волк, или выживает или погибает. Профессия дирижера – это миссия, призвание.

- Эта миссия выполнима?
- Эта миссия не имеет границ. И мы лишь стремимся приблизиться к этому идеалу.

Юлия Шумилина