Михаил Щербаков: «Мастерство - это шестым чувством ощущать пульс сегодняшнего времени»

В апреле Михаилу Щербакову  исполнилось 65 лет. 45 отдано творческой деятельности, в том числе 25 - на сцене Самарской филармонии.

Любой, кто хоть раз увидит маэстро за дирижерским пультом, запомнит его манеру навсегда. Игра оркестра - ураган эмоций, захватывающий каждого сидящего в зале филармонии. Создает этот ураган и грамотно управляет им Михаил Щербаков. Его музыкальный диапазон широк, причем удивительным образом он заставляет произведения многовековой давности звучать свежо, а эстраду и рок возводит до высоты классики. Художественный руководитель и главный дирижер академического симфонического оркестра Самарской государственной филармонии, народный артист РФ Михаил Щербаков ответил на наши вопросы.

- Какими качествами должен обладать дирижер, чтобы вести за собой огромный коллектив музыкантов?
- Примерно такими, как руководитель государства (смеется. - Прим. авт.). Оркестр - это маленькая страна. Надо понимать людей, чувствовать, где-то нужно строго спросить. Дипломатия нужна.

- Насколько вы учитываете мнение музыкантов?
- Каждый в оркестре - зрелый музыкант с высшим образованием. Я прекрасно понимаю, что у него есть свое видение. Но играть оркестр должен так, как решил дирижер. Это схоже с отношениями между артистами и режиссером. Многие актеры видят по-своему, но Никита Михалков снимает фильм сам и ни у кого не спрашивает: «Как вы думаете, что мне здесь нужно сделать?» Иногда музыкант предлагает мне что-то более интересное, чем задуманное мною, и я разделяю его точку зрения. Главная задача любого руководителя - выслушать все мнения и найти самое лучшее и перспективное. Не всегда надо придумывать все самому. Но быть убежденным в правильности принятого решения важно.

Когда впервые вышел за дирижерский пульт, был абсолютно уверен, что это мое. Хотя до того долгие годы был скрипачом. Видел много дирижеров, понимал, что они предлагают оркестру, и осознавал, что сам могу предложить. Но как оркестрант я не имел права спорить с дирижером, потому и пошел учиться.

- Как спустя долгие годы за дирижерским пультом вам удается вызывать у себя эмоции по отношению к исполняемой музыке?
- Даже на репетиции, не говоря уже о концерте, необходимо, чтобы и дирижера, и музыкантов переполняли эмоции. И они их передавали в исполнении, а не просто холодно играли ноты. Исполнительство - это отдельное искусство. В литературе или живописи посредник не требуется. А вот между композитором и слушателем - нужен. Можно очень талантливое произведение сыграть неудачно, и среднее сочинение выдающийся музыкант за счет своего таланта может исполнить ярко и увлекательно.

Существует целый комплекс способов вызвать эмоции. Частично это идет от головы: есть исполнительский опыт, и ты знаешь, на что обратить внимание в каждой фразе, как слепить форму, чтобы у слушателя оставалось целостное ощущение от произведения. А эмоции - это резерв, который должен включаться, когда голова все выполнила и расставила по своим местам.

Дирижер - это счастливая специальность, потому что ты имеешь возможность накапливать опыт, мастерство, знания, в том числе знания жизни. В музыке для тебя открываются новые грани. Особенно в классической - ведь она хороша своей многогранностью. Но для этого надо быть нацеленным на постоянную работу над собой.

- Вы сравнили профессию дирижера и режиссера. Как далеко может зайти дирижер в авторском прочтении партитуры?
- Надо быть культурным человеком. В противном случае будешь как слон в посудной лавке. Это касается и драматического искусства, и музыкального.

Иногда бывают настолько яркие ощущения от музыки, что думаешь: «Я уверен - автор был бы доволен таким решением». Но я, конечно, недостаточно сумасшедший, чтобы говорить: «Я тут посоветовался с Петром Ильичом Чайковским…»

Мастерство - это шестым чувством ощущать пульс сегодняшнего времени. Чем живут люди, что их волнует и как это отражается в классическом произведении, что можно добавить по сравнению с предыдущими исполнениями? Я обязан знать, что делают другие дирижеры. Отдавать себе отчет, какие грани музыки я мог бы сегодня высветить, чтобы она стала ближе к людям, чтобы она их волновала. Это то, к чему я стремлюсь: у публики и оркестрантов должно быть ощущение, что мы сейчас создаем эту музыку. Имеем шанс подойти ближе к сердцу и душе нашего слушателя и быть ему нужным, стать для него подпорой в жизни.

- Оркестр достаточно много гастролирует. Что это дает коллективу?
- Мы проехали около 40 городов в Испании, посетили 25 городов в Германии, были в Китае, Тунисе. Пользу от гастролей трудно переоценить. Конечно, когда это без ущерба для домашних выступлений: чтобы успевать отдохнуть, составить программу. Наш оркестр недостаточно много выезжает, на мой взгляд. Гастроли - это прежде всего польза и для музыкантов. Они, видя реакцию другой публики, получают подтверждение правильности исполнительского пути.

Кроме того, наличие симфонического оркестра в регионе - это редкость и характеризует область как территорию высокой музыкальной культуры. Когда самарский оркестр едет в Москву или за рубеж, он представляет культуру своего региона, повышает его имидж. В Европе некоторые могут думать, что у нас медведи ходят по улицам, а тут приезжает симфонический оркестр и играет не хуже, чем немецкий. А в чем-то и лучше, потому что мы играем эмоционально открыто, искренне и выразительно. И это вызывает доверие и симпатии у людей других народов и стран.
Откуда за рубежом сложилось мнение о загадке русской души? Из русской литературы и музыки. Петр Ильич Чайковский нарисовал нас в музыке такими красивыми, свободными и благородными, что нам еще расти и расти… А он нас так любил, что изобразил с авансом. Очень важно, чтобы за рубежом Россия была представлена не только военно-промышленным комплексом или космонавтикой, что, безусловно, очень важно, но и великой русской музыкой, которая не требует перевода, проникает прямо в сердце и создает особую атмосферу человеческого братства, взаимопонимания и уважения к нашей стране и нашему народу.

Текст: Маргарита Прасковьина, «Самарская газета»