+7 846 207-07-16 отдел работы со слушателями
simakina-gi@filarm.ru возврат эл. билетов
Весь сайт
Поиск
+7 846 207-07-16 отдел работы со слушателями
simakina-gi@filarm.ru возврат эл. билетов
+7 846 207-07-16 отдел работы со слушателями
simakina-gi@filarm.ru возврат эл. билетов
25 сентября 2017

Прыжок с парашютом

Музыкальный абонемент «Дирижирует маэстро Щербаков» открылся 24 сентября 2017 г. в Самарской филармонии концертом, посвященным симфоническому творчеству двух гениев – Йоганнеса Брамса и Франца Шуберта. На сцене вместе с Академическим симфоническим оркестром в этот вечер были лауреат XV Международного конкурса им. П.И.Чайковского, солист Санкт-Петербургского Дома музыки, скрипач Павел Милюков и народный артист России, художественный руководитель Санкт-Петербургского Дома музыки, виолончелист Сергей Ролдугин. Они исполнили для самарцев двойной концерт Йоганнеса Брамса. Музыканты поделились своими мыслями о музыке, о концертных выступлениях, о проекте «Река талантов», который 21 октября будет проходить в Самаре…

Сергей Ролдугин
Сергей Ролдугин:

– Я очень уважаю Самару, Самарский симфонический оркестр и вашего дирижера Михаила Щербакова. Выступление здесь для меня очень ответственно. В Самаре искушенная публика, поэтому для нее нужно представить именно серьезную, сложную музыку. Мы выбрали шедевр – двойной концерт для скрипки и виолончели с оркестром Йоганнеса Брамса. Это – гениальная музыка! Произведение, которое хочется исполнять много раз. И я уверен, что публика с удовольствием воспримет это сочинение. Брамс – очень сложный композитор, он требует высокого профессионализма от оркестрантов, дирижера и солистов. Павел Милюков, с которым мы исполняем этот концерт, – великолепный солист. Я считаю, что сегодня он - один из лучших в России. Он очень востребован, у него плотный график выступлений.  

Мы привезли в Самару лучшие инструменты. У меня виолончель работы Страдивари, ее первый владелец – король Фридрих Вильгельм Прусский. У Павла инструмент работы Гварнери, у него много инструментов. В Самаре Павел будет играть на Мантуанском Гварнери. Но, несмотря на то, что это замечательный инструмент, Павел два года приспосабливал его к себе, разыгрывал. 

Еще раз повторюсь, что Самара – город с традициями, который слышал всех, и может оценить по достоинству любое выступление. Не случайно мы посылаем сюда лучших ребят из проекта «Река талантов». Особенность этого музыкального проекта – в его отборе. Как правило, директора концертных залов, главные дирижеры, концертные менеджеры сами выбирают, кого пригласить для выступления с оркестром. А в проекте «Река талантов» отбор происходит по-другому. Его специфика в том, что своих лучших, талантливых ребят отправляют к нам на конкурс учебные заведения. И это не зависит от того, на каком инструменте играет молодой музыкант. Главный критерий – его талант. Первое право голоса у руководителей учебных заведений. Потом с этими ребятами занимаются профессора из Москвы, Санкт-Петербурга, из-за рубежа. И уже профессора оценивают, насколько готовы молодые музыканты исполнять целиком концерт с большим симфоническим оркестром в городах Поволжья. Через «Реку талантов» прошло очень много ребят, чьи имена сейчас на афишах не только лучших концертных залов России, но и всего мира. В этом проекте можно участвовать только один раз в жизни. Поэтому каждый год в нем принимают участие новые ребята. 

О концерте в Пальмире. Его можно даже отнести к политическому событию. Но в основе каждого политического события лежат человеческие ценности. Мы хотели показать, что Россия всегда сильна своим духом. Мы исполняли в Сирии разную музыку – И.С. Баха, русских, советских композиторов. И мы понимали, что духовность России помогает всему миру, и, в частности, миру в Сирии. Эта акция была подобна концерту, проходившему в блокадном Ленинграде, когда там во время войны исполнялась 7-я симфония Дмитрия Дмитриевича Шостаковича. 

Но такие концерты не должны быть постоянными, ведь музыка существует не для того, чтобы заглушать пушки. Не хотелось бы, чтобы концертные залы заменялись площадками, где проходят военные действия, где гибнут люди. В Пальмире я слышал взрывы, и когда мы уезжали, бомбой накрыло российский броневик… Погиб наш солдат, а мы успели уехать. Но все-таки хотелось бы, чтобы меньше было таких концертов, когда музыка встает, как щит от пуль. Конечно, нужно нести людям идеи добра и гуманизма, и самый быстрый путь к сердцам людей – это музыка, вот почему мы были в Пальмире.
Павел Милюков
Павел Милюков:
 
– Я занимаюсь на скрипке с четырех с половиной лет. Музыка звучала у меня в голове с детства. Трамвай едет – и я слышу ноты. Наверное, поэтому я не развивался, как обычные люди. 
Одним из моих первых настоящих  шагов на большую сцену стал Конкурс им. П.И. Чайковского. С одной стороны, сыграть на нем – было моей мечтой детства, с другой стороны, – это испытание не из легких, когда нужно выйти на сцену и сделать главное дело твой жизни. Именно этот ХV конкурс Чайковского дал многое музыкантам. Он вновь вернулся на тот уровень, на котором когда-то был, вернул себе престиж и авторитетность, и в дальнейшем он будет давать многое музыкантам.

Концерт Й.Брамса, который мы исполняем в Самаре, – это гениальная музыка, которую даже трудно оценить. Она пришла композитору откуда-то свыше, он ее записал, а мы исполняем ее для слушателей. Когда я играю этот концерт, то думаю о многом, но это очень личное, иногда не сфокусированное. Это может быть тема любви… Но главное, о чем нужно думать, как передать все то, что написал в нотах композитор. Для того, кто слушает музыку в зале, – это эмоции. А для того, кто стоит на сцене, – это другое состояние, которое трудно описать и сформулировать. На такие вопросы просто нет ответа. Бывают сложнейшие выступления, которые отнимают много здоровья, сил, когда становится темно перед глазами. Я задаю себе вопрос: ради чего и кого я играю? Не знаю… Да, мне очень нравится играть на сцене. Наверное, это похоже на прыжок с парашютом…

Сейчас в Московской консерватории у меня учатся два студента, и они тоже очень хотят сразу играть музыку. А я говорю им: «Подождите! Сначала нужно сыграть ноты. Тебе нравится, как это звучит?» Они хотят, чтобы сразу все получалось, было оформлено. Но это не возможно без фундамента.  

Вот я был в Челябинске, где работал Курчатов. И представьте такую ситуацию, что к ученому подошел бы его коллега, младший научный сотрудник, и спросил: «Ну, как ты думаешь, получится у тебя расщепить?!» А Курчатов ведет свою работу десятилетиями, у него научные тома за спиной, и он не знает, что у него получится… Также и музыканты не знают, что у них получится на сцене. Что придет ко мне во время выступления? В какое состояние я войду? А, может быть, кто-то кашлянет на первом ряду, или у кого-то зазвонит телефон, и я потеряю это состояние. Ведь я живой человек, не робот, и у меня не всегда получается абстрагироваться от всего, происходящего вокруг.
 
Сергей Ролдугин:
 
– Когда ты выходишь к публике, не знаешь, какая она. На концерте бывает и случайная публика. Но, если ты вышел на сцену, и ты – профессионал, в любой ситуации ты должен играть до конца. Да, это очень бьет по нервам, если кто-то кашляет или зазвонит телефон в первом ряду в тихом эпизоде. Но, если ты - мастер, ты должен постараться вернуться в свое состояние, потому что у тебя есть ответственность перед публикой… И слушатель, который заходит на концерт и выходит из концертного зала, это два разных человека. Слушатель всегда уходит с концерта другим!

Текст: Юлия Шумилина
Фото: Михаил Пузанков