Все, кто хоть раз был на концерте Анастасии Вяльцевой, говорили, что в ней мерцала роковая загадочная красота сирены. Она манила, притягивала, волновала. Заставляла забыть о времени. Она пела – и публика погружалась в транс. Улыбка Вяльцевой сводила с ума и усмиряла бушующую толпу. Концерты певицы продолжались до пяти часов без антракта. И все это время она держала зал в напряжении. Выступления пролетали как единое мгновение. Она могла бисировать до двадцати пяти раз, но, тем не менее, никогда не уставала. Зал отбивал себе ладоши и срывал голоса в криках «Браво!». А она вновь и вновь начинала свое дивное пение…
Людмила Жоголева: «Мне невероятно близок и интересен образ Вяльцевой. Она из простого сословия, дочь орловской крестьянки, в юные годы работавшая горничной. Однажды там, где она работала, остановилась известная оперная певица. Услышав пение девушки убиравшей комнату, она была поражена ее талантом и составила ей протекцию в театральных кругах. Со временем Анастасия Вяльцева достигла огромных высот в искусстве, творчестве. Она пела ярко, легко, свободно. Ее называли «певицей радостей жизни». И мне очень близко ее самозабвенное служение искусству! На удивление своих поклонников Вяльцева никогда не искала славы за рубежом. "За границу едут - искать славы, а коль скоро я нашла ее дома, так мне более ничего не нужно!" – говорила она. А ведь ее гонорары даже превосходили гонорары Шаляпина. И очень жаль, что ее имя сегодня забыто.»
Современники Вяльцевой вспоминали, что невероятная сила ее концертов заключалась в соединении несоединимого – изысканности европейского шика и истинной русской народности. Так сложился особый вяльцевский репертуар, соединивший цыганские романсы, оперетту, народные песни и шансонетки. Темами ее романсов были пьянящая радость и щемящая тоска, удаль и неистовая любовь…
Вяльцева гипнотизировала свою публику. Слушатели не обращали внимания на то, о чем пелось в ее нехитрых городских романсах. Публика была всецело очарована этой волшебной сиреной. И совершенно не важно было, о чем она поет, важно было КАК!
Виктор Намакаренский: «В процессе работы над сценарием я с удивлением узнавал, например, что романсы, знакомые мне с детства – "Не уходи, побудь со мною!" – это романсы Вяльцевой. И даже знаменитое есенинское стихотворение "Дай, Джим, на счастье лапу мне!" – тоже перепев романса Вяльцевой. Мы открыли очень много интересных исторических подробностей и страниц.»
В 1902 году Английское акционерное общество «Граммофон» открыло в Риге первую в России фабрику грампластинок. Именно здесь дебютировала Анастасия Вяльцева с несколькими записями накануне русско-японской войны. Но она недолюбливала грампластинки. Певица говорила, что грамзаписи ей не удаются: «Грамзапись – самое ужасное зеркало голоса, которое лишь подчеркивает его недостатки». Те, кому удалось слышать ее выступления на сцене, вспоминали: «Ее пластинки – лишь тени ее голоса, и не дают представления о том, что именно делало ее несравненной». Но, тем не менее, ее записи имели безумный успех. Именно благодаря этим записям со временем она стала одной из самых богатых женщин Российской Империи.
Виктор Намакаренский: «По мере узнавания биографии Вяльцевой, в нашем проекте стали появляться все новые цели. Ведь такое бывает довольно редко, чтобы певица, обладавшая всероссийской славой, красивейшая женщина, одна из богатейших женщин России, имевшая семь доходных домов в Петербурге, пионер грамзаписи в России, была еще и очень порядочным человеком.»
В начале 20-го века, также как и в наши дни, очень увлекались гороскопами. Кто-то составил Вяльцевой страшный гороскоп. Он предвещал ей раннюю смерть в 1913 году. Анастасия Вяльцева могла бы пожертвовать славой ради своего здоровья и оставить сцену. Но тогда жизнь потеряла бы для нее всякий смысл. И Вяльцева, будто согласившись с предсказанием, с 1904 года стала еще больше гастролировать, всецело отдавая себя сцене. Ее жизнь стала чередой нескончаемых гастролей по России. Она, в полном смысле слова, жила в вагоне, который был оборудован для нее по специальному проекту. Все в нем было отделано по-царски: спальня, будуар, комната для репетиций. Вяльцеву сопровождал штат прислуги, личный повар и концертмейстер. 175 тысяч верст исколесила она в своем вагоне по России.
Виктор Намакаренский: «Нам хотелось найти свой подход к образу Вяльцевой. Ведь спектаклей о Вяльцевой практических не существует. Мы придумали свою драматургическую линию: современная певица приходит к фотографу, она хочет сделать программу, посвященную Вяльцевой, а фотограф ей в этом помогает. Через экскурсы в прошлое жизни Анастасии Вяльцевой между фотографом и моделью возникают отношения.»
«Замечательный спектакль, изящно поставленный, с большим вниманием к деталям и тонкой нюансировкой, эмоционально насыщенный великолепными романсами», – так отзываются знатоки о литературно-музыкальной постановке Самарской филармонии.
Сергей Куранов: «"Всем своим светом" – наш "фирменный" спектакль. Виктор Намакаренский специально для него написал свой сценарий. В нем использованы тексты Набокова - о времени, в котором жила Вяльцева, исторические факты связанные с ее жизнью, архивные материалы, газетные статьи того времени, видеоряд с подлинными фотографиями. Все это соединилось в повествование, рассказывающее о жизни певицы в форме диалога между фотографом и моделью. А каждый романс в спектакле – это фотография…»
«Олимп» (Отдел литературных и музыкальных программ Самарской филармонии) уже вывозил подобные спектакли на гастроли. В том числе очень хорошо был принят спектакль о Вертинском на «Бахрушинском фестивале» в Москве. Там с успехом был показан и спектакль о Вяльцевой. Потом постановка прошла в Рязанском музыкальном театре.
Формат литературно-музыкального спектакля сегодня довольно редок. Слово филармония и спектакль не всегда логически соединяются в понятии театралов. Ведь в филармониях редко ставят собственные театрализованные представления и спектакли. В «Тетральной долине» проходят спектакли разных форматов – детские, взрослые, драматические, иногда идут музыкальные спектакли под фонограмму. А вот формат спектакля, где артисты поют и играют живую музыку, там еще не шел. Это очень заинтересовало организаторов, хотя для них это был большой риск. Но эта небольшая, но очень уютная площадка была полностью заполнена зрителями.
Сергей Куранов: «Сначала у публики была некоторая настороженность: "А что это они поют?". Но очень скоро возникла атмосфера доверия, зал потеплел, публика стала аплодировать. Закончился спектакль овацией. Зрители приходили за кулисы, говорили добрые слова. В зале была очень разная публика – и те, кто впервые познакомился с таким жанром, и те, кто является театралами-гурманами, профессионалы, театральные художники, дирижеры, были даже те, чьи мамы когда-то слышали пение Вяльцевой на концертах в Петербурге. Публика осталась очень довольна.»
Людмила Жоголева: «В Питере совершенно иная публика. Она отличается и от Московской, и от Самарской. И я всегда мечтала показать нашу работу там. А "Театральная долина" – это та площадка, которую предоставляют для необычных творческих инициатив. И организаторы делают это даже не для заработка, а по велению души.»
Сергей Куранов: «Самарская публика оценивает наших артистов по совокупности всего, что она видела раньше с ними раньше. На гастролях же публика оценивает спектакль только по тому, что происходит именно здесь и сейчас. Конечно, артисты, волновались. Но такие гастроли очень стимулируют актеров для дальнейшего роста, поднимают творческую планку. Это также поднимает престиж и самого учреждения, ведь для всех пришедших на спектакль было открытием, что в далекой для них областной филармонии происходит театральная жизнь, создаются спектакли, и эти спектакли живут.»
По названию одного из ее романсов Вяльцеву называли «Чайкой русской эстрады». Так случилось, что именно во время исполнения этого романса в Курске ей стало плохо. Она упала прямо на сцене. Зрители пришли в восторг, потому что решили, что это игра, и она упала от избытка чувств. Но после этого выступления она больше не поднялась и не смогла петь… Врачи поставили Вяльцевой страшный диагноз – белокровие. Ничто не могло ей помочь – ни миллионное состояние, ни лучшие заграничные врачи, ни новейшие лекарства, ни тибетские травы. Она медленно угасала. Осознавая свою близкую кончину, она вела себя удивительно. Готовилась к смерти как к выходу на сцену. Детально продумывала церемонию прощания, свой погребальный наряд и траурную процессию…
Холодным февральским утром 1913 года в роскошном доме на Мойке она произнесла своим домочадцам: «Теперь можете идти. Прощайте!». К вечеру ее не стало. Все свое состояние она завещала России…
Проститься со своей богиней пришли сотни тысяч людей. Публика шла к ней по Петербургу нескончаемым потоком, к своей царице, которой было только 42 года… А потом медленно и нехотя расходилась… Так уходила в прошлое Королева русского романса…
Спустя сто лет, теплым сентябрьским вечером, Она вновь вернулась на берега Невы...
Текст: Юлия Шумилина
