Школа Мастеров

Школа Мастеров

Думаю, никто не будет спорить, что история симфонического оркестра Самарской (Куйбышевской) филармонии неотделима от истории самой филармонии, более того, они тесно переплетены. Оба творческих коллектива были учреждены приказами Куйбышевского облисполкома от 1940 года, и выходит, что оркестру, как и филармонии, сегодня 80 лет. Но всё же есть в этой истории нюансы, и они значительные.

Это касается, прежде всего, первого десятилетия оркестра. Вплоть до лета 1941 года шло постепенное формирование его состава. И директор Александр Кузьмич Щепалин, и дирижер Юрий Борисович Оленин делали всё от них зависящее, чтобы довести количество участников симфонического оркестра до приемлемого. Предполагалось, что за первый год ядро коллектива, собранного из музыкантов небольших инструментальных ансамблей, состоящих на службе у кинотеатров города, обрастет новыми участниками из числа педагогов и студентов музыкального училища и, возможно, исполнителей из других городов. Казавшиеся ранее фантастическими, творческие планы становились всё реальнее. До крупных симфонических полотен музыканты еще не дотягивали, но уже исполняли сочинения Бетховена, Чайковского, Скрябина.

Кто знает, что было бы, если… Но пришел этот страшный день, 22 июня. И многие артисты, в том числе музыканты оркестра и их дирижер, были мобилизованы на фронт в ряды Красной Армии. Виолончелисты Милий Тейх и Семён Катсон, Николай Обрящиков (альт), Юрий Голубев (труба), Лев Анисимов (скрипка), Иосиф Шкиренко (гобой), Александр Шхинек (фортепиано), Юрий Оленин – каждый из них, как и многие другие, прошел дорогами войны, и в разное время они вернулись в свой родной коллектив, в Куйбышевскую филармонию.

Но уже к осени 1941 года жизнь в нашем городе резко изменилась. Об этом периоде опубликовано много материалов, и события из жизни «запасной столицы» уже хорошо известны всем, кто интересуется этим вопросом. Напомню лишь сам факт эвакуации в Куйбышев коллективов ГАБТа, ведущих театров страны и Союза композиторов – то, что непосредственно повлияло на концертную деятельность нашей филармонии и градус музыкальной атмосферы города. Да, острая необходимость в симфоническом оркестре филармонии, учитывая его малочисленный состав, отпала, но не исчезла окончательно. Конкурировать мы, конечно, не могли, однако всеми силами, и весьма успешно, поддерживали нужную температуру в «очаге культуры», которым всегда славился старый театр-цирк «Олимп».

На разных сценических площадках Куйбышева репетировали и давали концерты великие мастера большой страны. О такой школе наши музыканты могли только мечтать. Дирижеры Натан Рахлин, Юрий Файер, Карл Элиасберг, Александр Мелик-Пашаев, Самуил Самосуд – выдающиеся представители советской культуры. Оперные спектакли и симфонические концерты под их управлением собирали полные залы, несмотря на непростое время. А оркестр Большого театра, где почти каждый исполнитель вполне мог быть и успешным солистом, – это ли не школа мастерства?

Осенью 1943 года сцену «Олимпа» вернули филармонии. Это случилось после возвращения ГАБТа в Москву. Руководство принимает непростое решение: открыть третий концертный сезон Куйбышевской филармонии симфоническим концертом из произведений П. И. Чайковского. Эту задачу поручили осуществить дирижеру Куйбышевского оперного театра Антону Эйхенвальду, опытному дирижеру и композитору.

Ученик С. И. Танеева и Н. А. Римского-Корсакова, типичный представитель русской творческой интеллигенции, Антон Александрович с детства был знаком с Чайковским, который часто наведывался в их семью «на огонек». Через всю жизнь пронеся благоговейное отношение к музыке композитора, дирижер как никто другой смог прочувствовать важность концерта, посвященного 50-летию со дня смерти Чайковского. В тот вечер, 7 декабря, прозвучали увертюра-фантазия «Ромео и Джульетта», «Итальянское каприччио», «Вариации на тему рококо», сцены из опер «Пиковая дама» и «Черевички». Для исполнения этой программы были объединены небольшие составы оркестров филармонии, оперного театра и театра оперетты.

Долгое время шли споры среди специалистов – считать ли эту дату началом настоящей истории нашего симфонического оркестра. Но тот факт, что Эйхенвальд дирижировал сводным оркестром, а не просто филармоническим, хоть и на сцене «Олимпа», расставил всё на свои места. 1940 год – официальная дата рождения коллектива.

Музыканты поверили в свои силы, ведь репертуар из произведений Чайковского был непростым, но они справились с трудностями партитуры, сумели передать ощущение радости жизни, несмотря на всю трагедийность времени. Реакция слушателей, публикации в газетах были тому подтверждением. А потому с еще большим энтузиазмом начали готовиться к очередной большой дате – 100-летию со дня рождения Римского-Корсакова. И здесь уже им довелось играть под руководством Натана Рахлина. А это была уже другая ответственность и другие задачи.

Многие музыканты знали Натана Григорьевича лично, ведь он чудесным образом попал в Куйбышев еще в 1932 году и два года отдал педагогической работе в музыкальном училище, имея за плечами внушительный дирижерский опыт в оркестрах Украины. К 40-м годам его слава облетела уже весь Советский Союз, и авторитет гениального музыканта был очевиден уже всем.

Дружба дирижера и симфонического оркестра Куйбышевской филармонии продлится долгие годы, и этот творческий союз принесет немало настоящих исполнительских побед. Одной из них станет почетная миссия открытия в 1960 году Всесоюзного фестиваля музыки Чайковского на его родине в Воткинске. Это будет время, когда наш оркестр уже окрепнет, «встанет на крыло», объездит с гастролями двадцать городов Сибири, выступит с многочисленными концертами перед теми, кто трудился на ударных стройках и осваивал целину.

В самом начале нашей истории мы находим еще два имени молодых дирижеров.

Даниил Мошкович, чью профессиональную деятельность можно заметить уже в конце 30-х годов, где он пробовал себя с ансамблями кинотеатров, а к моменту создания симфонического оркестра вошел в штат филармонии в качестве дирижера. Нам неизвестно, был ли он на фронте, но появление Рахлина на гастролях в Куйбышеве сразу обозначило и его фамилию рядом с Маэстро. Мошкович ходил на все его репетиции, изучал партитуры и в какой-то момент обратил на себя внимание Натана Георгиевича. Несколько раз тот разрешал Даниилу ассистировать себе и в результате согласился взять в свои ученики. Где учился далее Мошкович, как сложилась его творческая судьба и состоялся ли он в профессии – мы, к сожалению, не знаем. Да и Всемирная сеть отвечает молчанием на наши запросы…

Леонид Семёнович Кац

Леонид Семёнович Кац. Он руководил нашим оркестром последние два сезона в 40-х годах. Это было непростое время для филармонии. Творческий кризис охватил почти все коллективы, не хватало опытных руководителей и профессиональных музыкантов. Эстрадные жанры разваливались на глазах, нанося непоправимый удар по репутации концертного заведения. Вот и симфоническому оркестру срочно была нужна «крепкая рука», чтобы наладить дисциплину, увеличить концертный репертуар, достойно выступать в вечерних концертах и абонементах, которые только-только начали появляться в Куйбышеве.

Леонид Кац оказался человеком, не побоявшимся взять ответственность на себя и поставить оркестр «на рельсы». Его жесткая манера руководства привела в чувство коллектив, а интересные творческие задачи, поставленные перед музыкантами, начали давать результаты. По итогам сезона 48/49 годов отчетный концерт коллективов филармонии, где большую часть взял на себя оркестр, признали не просто удовлетворительным, а прорывным!

Недавно пришедший на должность художественного руководителя филармонии Марк Викторович Блюмин мог праздновать победу. Но обстоятельства поменялись быстро, и вот уже вновь деятельность филармонии вызывает нарекания, а коллектив оркестра жалуется на чрезмерную жесткость своего дирижера.

Штат артистов симфонического оркестра продолжает быть неукомплектованным, на сцену выходит не более полусотни исполнителей. О каком полноценном репертуаре здесь можно говорить? Дирижеру приходится лавировать, изобретать, вносить корректировки в партитуру, заменять один недостающий инструмент на другой. На это нужно дополнительное время, а срок концерта уже обозначен на афише. Да и вопросы дисциплины в оркестре по-прежнему остаются актуальными. Когда представляю себе эту картину, понимаю, каким характером должен обладать руководитель и какие нервы иметь – крепкие, мужские.

И всё же взрывной характер худрука и строгая воля дирижера, хоть и обладающего всеми профессиональными навыками, поставили перед высшим партийным руководством вопрос об их замене. Так входило в нашу историю второе десятилетие – 50-е годы.


На смену М. В. Блюмину пришел выпускник Московской консерватории, талантливый ученик профессора, народного артиста СССР Я. В. Флиера – пианист Алексей Александрович Трифонов. Появилась и новая должность в оркестре – главный дирижер и художественный руководитель.

Бруно Исидорович Берман

Так в Куйбышеве появился Бруно Исидорович Берман. Опытный профессионал, он был в числе первых дирижеров, кто стоял у истоков Ростовского симфонического оркестра и филармонии, одновременно образованных в 1935 году. Берман хорошо знал свой город, в котором родился (1898), там же окончил музыкальное училище по классу скрипки и альта, затем юридический факультет университета, но призвание музыканта не давало ему покоя, и он уезжает в Московскую консерваторию, поступает в класс профессора М. Ф. Гнесина на факультет теории и композиции.

В поисках своего коллектива работает дирижером в Кисловодске, Ташкенте, руководит симфоническими оркестрами в Сталинграде и Воронеже. В 1952 году он принимает приглашение и переходит в оркестр Куйбышевской филармонии. За его плечами богатейший опыт работы с самыми разными коллективами – новичками и вполне состоявшимися, творческий багаж его весьма внушителен, а совместная работа с лучшими солистами страны позволяет ему блестяще ориентироваться в составлении репертуарных планов. И потому к началу работы в Куйбышеве Берман уже знал все основные сочинения западноевропейских классиков, много русской и современной музыки.

Уверенная манера, броский и вместе с тем сдержанный дирижерский посыл были понятны музыкантам. Ежедневные репетиции и тщательная проработка деталей, частые концерты и пополнение оркестра всё новыми участниками сделали свое дело: налаживалась дисциплина, количественно увеличивался концертный репертуар. Никто не сомневался: оркестр выходит на новый качественный уровень. Оркестранты говорили: есть дирижеры, которые потеют, а оркестр – мерзнет; а бывает наоборот – дирижер из кожи вон не лезет, а нас зажигает. Вот таким авторитетным, умеющим зажечь свой коллектив новыми идеями и их воплощением был Бруно Берман.

Ну, а кто будет следующим в этой музыкально-исполнительской эстафете дирижерской палочки, вы узнаете в следующем выпуске нашей «Свежей газеты».