Школа мастеров

Школа Мастеров

Куйбышевская музыкальная история началась в далеком 1940-м в стране под названием СССР и чуть было не закончилась в 91-м. Нашу историю завершает музыкант, которому в силу глобальных исторических событий довелось стать последним главным дирижером симфонического оркестра Куйбышевской (не путать с Самарской!) государственной филармонии. Речь о заслуженном деятеле искусств России Валентине Ивановиче НЕСТЕРОВЕ.

Валентин Иванович принял эстафету дирижерской палочки от «Прометея» симфонического оркестра – Геннадия Пантелеймоновича Проваторова. Это случилось в 1981 году, когда после отъезда «главного» его обязанности на несколько месяцев взял на себя Борис Викторович Бенкогенов, работавший вместе с Проваторовым последние два года. И вновь поиском руководителя занялась Светлана Петровна Хумарьян, бывшая в ту пору заместителем начальника областного управления культуры.

Две конкурирующие между собой консерватории, два разных пласта музыкальной культуры – Москва и Ленинград! Предшественник Проваторова Сергей Дмитриевич Дудкин – коренной ленинградец, Геннадий Пантелеймонович – истинный москвич. Чья школа будет представлена в Куйбышеве на этот раз? Город, где люди, с которыми дружила Хумарьян, где получила свое второе образование, ставшее призванием, оставался в приоритете. Конечно, Ленинград! И кандидат на должность главного – руководитель известного на всю страну камерного коллектива, исполнявшего музыку эпохи Возрождения. Нестеров. Он принял приглашение.

Это было рискованно. Где музыка Ренессанса, а где задачи нестоличного симфонического оркестра? Как войти в параллельный мир и не потеряться в нем? Но Валентин Иванович был личностью сильной, целеустремленной. Образование – фундаментальное. Начинал певчим в хоре мальчиков Ленинградской академической капеллы, затем с отличием окончил Хоровое училище имени М. И. Глинки (1962), вслед за этим – Ленинградскую государственную консерваторию имени Н. А. Римского-Корсакова (1967) по классу хорового дирижирования с основательным изучением музыковедческих дисциплин. Его педагогом был профессор Авенир Васильевич Михайлов, седовласый патриарх Мариинской сцены – главный хормейстер театра, художественный руководитель Ленинградской академической капеллы, продолжатель многовековой, великой традиции русского хорового исполнительства. Такие люди уникальны, и учиться у них – значит получить путевку в мир настоящих профи.

Нестеров был трудоголиком. Всё время он посвящал музыке. Ассистировал своему профессору, изучал партитуры, работал с хоровыми коллективами. В год окончания консерватории собрал три десятка студентов с предложением работы над музыкой Средневековья и эпохи Возрождения. Почти никто из пришедших к молодому руководителю впоследствии не покинет этот коллектив. Уровень их исполнения, погружение в эпоху, изучение аутентичных традиций и их воплощение на концертной сцене были выше похвал. Они гастролировали, записывались на фирме «Мелодия», выступали на фестивалях, выезжали за границу. Нестеров был на волне мейнстрима: интерес к аутентичной музыке только-только зарождался, и дирижер оказался в его эпицентре. «Возрождение» – так стал называться этот камерный хор – постепенно выходило за рамки исполнения мотетов и мадригалов.

По воспоминаниям участников, хор владел обширнейшим репертуаром: «В большом количестве в нем присутствовали танцевальные миниатюры разных стран и народов, пьесы полифонистов нидерландской и франко-фламандской школ, песни английских, испанских, итальянских мастеров XVI–XVII веков, магнификаты Палестрины, Габриэли, Монтеверди, Баха; пассионы Шютца, Телемана, Баха. Кроме того, в исполнении хора звучали сочинения Стравинского, Онеггера, Пендерецкого. Особое место занимали произведения Салманова, Слонимского, Тищенко, Фалика, Пригожина. Хор участвовал во многих знаменитых премьерах того времени, например, в известном исполнении первого акта оперы «Мастер и Маргарита» Сергея Слонимского в 1972 году. Юрий Фалик говорил о том, что как хоровой композитор он состоялся только благодаря Валентину Ивановичу».

Уже тогда рассудочное начало, знание предмета сочеталось у Нестерова с художественным чутьем, которое никогда его не обманывало.


А что же куйбышевский оркестр? Время прихода Нестерова было не самым светлым для наших музыкантов: нет своего помещения, положение музыкантов оркестра оставляло желать лучшего, да и зарплата не хлебная – надо зарабатывать, бегая по разным точкам. И вот приходит дирижер с желанием исполнять полномасштабные партитуры Моцарта, Бетховена, Брамса, Брукнера, Чайковского, Малера, Скрябина, Рахманинова, Шостаковича. Он сосредоточен на деталях, скрупулезно, в свойственной ему манере, работает над звуком каждого инструменталиста, цитирует наизусть фрагменты множества сочинений и, конечно, не терпит халатного отношения к работе.

Увы, не все понимали задачи дирижера, которые, помимо художественных, сводились иногда к занятиям по достижению чистоты строя. Конечно, таких эксцессов было не так уж и много, но чтобы сохранить дисциплину в оркестре, нужен был крепкий, непреклонный характер лидера, а это иногда входило в противоречие с коллективным сознанием.

Привыкали друг к другу долго и непросто. Его умение удерживать в голове музыкальный текст одновременно нескольких партитур, исполнять симфонии в концертах на память поначалу воспринималось неоднозначно, казалось даже противоестественным. Опыт такого исполнительства был у наших оркестрантов и раньше, с Проваторовым, но тут почти каждый выход – наизусть! А вдруг забудет? Этого не было никогда.

Для Нестерова важным было ощущение полнокровности музицирования, ощущение слияния с оркестром один на один в свободном, непосредственном сотворчестве. Кстати, это добрая старая, даже очень старая традиция. Еще Вагнер и Берлиоз дирижировали без партитур. А Ганс фон Бюлов вообще придавал этому способу принципиальное значение, бросив в вечность крылатый для музыкантов девиз: «Лучше партитура в голове, чем голова в партитуре!»

Нестеров обладал феноменальной памятью. Мог читать стихи часами и цитировал страницами прозу.

На репетициях вел себя несколько отстраненно от внешнего, погружаясь в процесс с головой. Прессы, посвященной ему, становилось всё меньше: не хотел давать интервью и особо не почитал местную критику, считая, что давать оценку деятельности дирижера может только дирижер. Это его убеждение переломить здесь, у нас, так и не удалось никому.

Казалось, близких друзей у него в нашем городе особо и не было. В Ленинграде, куда он периодически наведывался, оставалась семья.

Меж тем сила оркестра набирала обороты. Появились выездные гастроли (1985): Пенза, Чебоксары, Оренбург, Орск, Новотроицк. Играли в больших концертных залах и в местечках, где никогда не слышали звучание симфонического оркестра. Популяризация классической симфонической музыки оказалась делом увлекательным, в него втягивались ведущие исполнители оркестра и концертмейстеры групп: скрипачи Николай Загадкин и Владимир Саликов, валторнист Николай Махобей, кларнетист Владимир Власенко, гобоист Юрий Сорокин. Выступая перед детской аудиторией, каждый из них рассказывал об особенностях игры на своем инструменте, иллюстрируя сольным исполнением только что сказанное.

Это было время пробуждения у оркестрантов азарта сольного выступления. Знания Нестерова помогали многим обрести свой собственный концертный репертуар. Афиши то и дело подогревали интерес публики необычной программой, именами местных музыкантов, выступающих в роли солистов. Что и говорить, исполнительский уровень оркестра обретал уверенный и безусловный рост, музыканты буквально становились в очередь за солирующей партией в репертуаре сезона. Жанр инструментального концерта какого-либо старинного композитора становился особо популярным и востребованным.


Обретаешь уверенность – получаешь крылья! И такой полет у симфонического коллектива Куйбышевской филармонии состоялся осенью 1986 года – гастроли в Пскове, Новгороде и Ленинграде, откуда Нестеров уезжал в город на Волге в звании лауреата Всероссийского конкурса дирижеров и сложившимся авторитетом исполнителя старинной музыки. Теперь он выступал в роли руководителя большого симфонического оркестра. У него было пять лет, чтобы доказать свою состоятельность.

Трактовками «Богатырской» симфонии Бородина, Пятой – Чайковского и концертами для фортепиано с оркестром Бетховена и Чайковского (солировал Лев Власенко) «куйбышевцы буквально покорили слушателей Пскова и Новгорода». Критики как один лестно высказывались о профессиональном уровне музыкантов, чье настроение после выступления вдали от дома иначе как «окрыленным» назвать было нельзя. А дальше – Ленинград. В прославленном зале Государственной филармонии имени Д. Д. Шостаковича были представлены программы из сочинений Бетховена (5-я симфония, «Эгмонт» и 5-й фортепианный концерт с солистом Львом Власенко), симфонические миниатюры русских (Глинки, Мусоргского, Лядова) и советских (Шостаковича, Хренникова) композиторов. Арии из опер Верди, Чайковского, Бородина, Масканьи, Хренникова и Слонимского исполняли артисты Куйбышевского театра оперы и балета, ведущие солисты, находившиеся тогда в своей лучшей вокальной поре – Лариса Тедтоева и Анатолий Пономаренко. «Симфонический оркестр как высшая форма воплощения музыкально-исполнительского искусства в европейской культуре последних столетий имеет давние и прочные традиции. И его история, и его жизнь в современности со всей непреложностью говорят о том, что только при наличии единой творческой воли он добивается высоких результатов.

И в этом смысле очень много зависит от руководителя оркестра, его главного дирижера Валентина Нестерова. В каждом миге звучания оркестра чувствуется его творческая воля. Тонкий музыкант с точным и всепроникающим слухом, он умно и естественно ведёт оркестр, добиваясь необходимого. Ощущается его «рука» и в реализации целостной концепции произведения – тоже всегда ясной и отчётливой, легко и надёжно «прочитываемой» слушателями.

Ленинградцы хорошо знают и помнят Валентина Нестерова как руководителя замечательного камерного хора, оставившего заметный след в исполнительском искусстве Ленинграда. Его новое рождение в роли симфонического дирижера оказалось естественным, убеждающим – по результатам работы – в правоте избранного пути, и можно порадоваться за куйбышевский симфонический оркестр, получивший талантливого руководителя» (А. Юсфин, музыковед, член Союза композиторов СССР).


После столь успешных гастролей в городе поговаривали, что теперь уж точно Валентин Иванович не вернется в Куйбышев. Дух Ленинграда всегда жил в душе Нестерова. Вероятнее всего, наш город он воспринимал как место своеобразной стажировки, проверку на мастерство симфонического дирижера. Его профессия состоялась, и он мог со спокойной душой возвращаться домой. Однако у него впереди было еще три с лишним года, отмеченных неизменно кропотливой работой и небывалыми премьерами на сцене нашей филармонии.

До своего отъезда Нестеров осуществил премьеру Пятой симфонии своего земляка, композитора Сергея Слонимского, посвятившего это сочинение нашему городу. Оно было исполнено в год 400-летия Куйбышева в рамках Декады музыки Слонимского.

С нашим городом у композитора сложились давние творческие связи. Четвертая симфония, посвященная отцу – Михаилу Слонимскому, известному советскому писателю, – также прозвучала впервые в исполнении симфонического оркестра Куйбышевской филармонии и также под управлением Нестерова. Многие оперные премьеры – «Виринея», «Мария Стюарт», «Гамлет», «Видения Иоанна Грозного» – композитор осуществлял на сцене куйбышевского театра.

В свое время мы услышали в исполнении симфонического оркестра филармонии его Первую и Вторую симфонии, Концерт для симфонического оркестра, сюиту из балета «Икар», «Драматическую песнь» и Праздничную музыку для балалайки, ложек и оркестра. И многое из перечисленного было исполнено под управлением Валентина Нестерова.

Валентину Ивановичу пришлось многое пережить в Куйбышеве. Неприятностей хватало, их он переносил (как казалось) сдержанно, с хладнокровием и легендарной ленинградской выдержкой. Но судьба была к нему благосклонной: ему выпало открывать концертный сезон в только что построенном новом здании филармонии летом 1988 года.

А дальше он так же, как и многие его коллеги, отправился в другие края покорять новые сцены, играть другую музыку и продолжать святое дело Мастера: передавать лучшее, чему научился сам, учиться лучшему – у других. Эту школу мастерства нельзя окончить в определенный срок. Она бессрочна. Жаль, что только у человеческой жизни есть свой срок. Надо успеть.

Сегодня Валентин Иванович Нестеров живет и работает в Санкт-Петербурге. Он профессор консерватории, дирижирует симфоническими и камерными программами, участвует в конкурсах и фестивалях как член жюри. Мы же его вспоминаем с благодарностью.