«Иллюзии» Александра Вертинского

Александр Вертинский… Трудно, пожалуй, найти человека, не знающего его имя. Поэт, композитор, певец, актер, создатель знаменитого образа «Русского Пьеро»… В его биографии немало загадок, неожиданных поворотов судьбы. Он объездил весь мир, много лет жил на чужбине, затем вернулся на родину, дружил со знаменитостями, любил и был любим… Александр Вертинский - звезда Серебряного века, чьи «песенки-ариетки» задевают глубинные струны человеческой души. Почему?.. Ответ на этот вопрос мы попытались найти накануне выхода литературно-музыкальной постановки «Я дарил иллюзии» вместе с артистами Самарской филармонии: главным режиссером, заслуженным артистом России Сергеем Курановым, заслуженным артистом России Виктором Намакаренским и заслуженной артисткой Самарской области Людмилой Жоголевой.

- Программа «Я дарил иллюзии», посвященная творчеству Александра Вертинского, новый или возрожденный проект?

Сергей Куранов: Это одна из прежних знаковых программ, сделанных в форме литературно-музыкального спектакля. Она знаменовала новый этап работы в ОЛИМПе - отделе литературно-музыкальных программ Самарской филармонии. Эту работу начинал еще Всеволод Михайлович Турчин, который сделал постановку, а я тогда курировал ее музыкальную часть. Теперь выходит новая редакция спектакля, в ней добавились новые музыкальные произведения.

Публика с самого начала хорошо восприняла эту постановку. Оказалось, что песни Вертинского очень актуальны, ведь он и сам считал, что в этом мире мало что меняется. Прожив 25 лет за границей, Вертинский сохранил в себе русское слово, понимание и чувство. Когда он возвратился на родину, то вернул на сцену утраченные интонации русского языка, приемы игры, которые были потеряны с первой волной эмиграции. Он явил пример для следующих поколений. И в этом также смысл нашего обращения к фигуре Вертинского.

Людмила Жоголева и Виктор Намакаренский

Инициатива обращения к этой программе исходила от Людмилы Жоголевой. Концепция постановки такова: есть поющая душа Вертинского, роль которой исполняет Людмила Жоголева, и есть воспоминания о Вертинском, его личные воспоминания, которые озвучивает Виктор Васильевич Намакаренский.

Людмила Жоголева: «Песни Вертинского в нашем спектакле поет женщина, так как вся его жизнь была посвящена Женщине. В любой его песне - патриотической, лирической, трагической, есть женский образ. Женщина – Мать, Муза, Родина, Россия».

Виктор Намакаренский: «В своей постановке мы хотели отойти от биографического принципа к тому, что действительно «зацепит» публику - это глубина и простота. Я не пытаюсь подражать Вертинскому, пародировать его – все это бесполезно. Я нашел для себя точный образ: режиссирую эти «иллюзии», купаюсь в них, создаю эту жизнь, чем сам Вертинский и занимался. Конечно, в одной программе всего не скажешь, и мы выбрали то, что было близко нашей душе».

Сергей Куранов: «Когда мы делали этот спектакль в первый раз, то ориентировались на одну из юбилейных дат посещения Вертинским нашего города. Он бывал здесь в 50-60-е годы прошлого века – тогда еще его не пускали на столичные площадки, поэтому он ездил с гастролями по всему Советскому Союзу. Мои родители рассказывали, как проходили его выступления здесь в филармонии, которая располагалась тогда в здании театра-цирка «Олимп». Он выступал с пианистом-концертмейстером».

Виктор Намакаренский: «Всеволод Турчин, который еще ребенком побывал на его представлении, рассказывал, что ему запомнилось каждое движение Вертинского. Все в его выступлении было продумано, взвешено. Он искал определенные способы воздействия на зрителя».

- Вы углубляете эмоциональную сторону своего спектакля еще танцем?

Сергей Куранов: «Вначале это был вопрос некоторого антуража: в первой версии действие развертывалось в пространстве трансцендентального ресторана, и пара, танцующая танго, сама собой напрашивалась в сценарий. Мы попробовали, опыт был интересный. А сейчас у нас в спектакле участвует уже третье поколение танцоров - танцевальный дуэт HEAVEN: Алена и Евгений Мусины, с которыми мы хорошо друг друга понимаем».

- Кто осуществляет музыкальную часть постановки?

Сергей Куранов: «Это лауреаты международных конкурсов, пианистка Ольга Маркелова (рояль), гитарист Валерий Ксенофонтов и скрипач Сергей Коган. Это тот минимум, который позволяет расцветить спектакль. Вертинский под рояль воспринимается прекрасно. У него камерная, интимная манера, которую нельзя разрушать мощью симфонического оркестра. У Вертинского – актерская песня. Если посмотреть на музыкальную структуру его «песенок», то замечаешь частое повторение музыкальных оборотов, интонаций, ритмических структур. И во многом богатство фактуры сопровождения зависит именно от мастерства концертмейстера, как он сможет сымпровизировать и расцветить музыкальную фактуру, сделав свою аранжировку».

- Каков Ваш Вертинский?

Людмила Жоголева: «Мой Вертинский – это прекрасный поэт. С годами я все больше в этом убеждаюсь. Мне нравится язык Вертинского, его восприятие мира. Виктор Васильевич Намакаренский придумал замечательное название к нашему спектаклю «Я дарил иллюзии». Восприятие мира Вертинским – запредельно высокое и одновременно реалистичное. Он всегда находит удивительные сравнения, например, одна только его фраза «Ах, где же ты, мой маленький креольчик» - это ведь обращение к женщине, к Вере Холодной. Эти изумительные слова говорят о понимании женской души. Трудно назвать кого-то еще, кто бы так тонко чувствовал женщину. Он очень уважал женщину, ценил ее. И я влюблена в Вертинского до глубины души».

Виктор Намакаренский: «Мой Вертинский – это тонкость чувств, стремление к красоте. Чем больше с ним знакомишься, тем глубже он становится. Его образ несколько опошлен «штампами» – грассирование, жеманность, амплуа «Пьеро»… А ведь все это – маска, за которой он скрывался, боясь выходить к публике. Поначалу именно в этой маске он чувствовал себя свободно, но дальше он сумел уже без маски делать на сцене то, что хотел.

Вертинский родился в простой семье, рано лишился родителей, а потом его вырастила улица. Что только ему не пришлось пережить!.. Он писал в своих воспоминаниях, что если Бог спросит у него, чем он может оправдать свою жизнь, то он скажет, что сделал десятки тысяч перевязок, работая в войну на санитарном поезде. Он видел войну, страдания, смерть, потерю близких, сумел победить наркотическую зависимость… Его исполнение песен было театром одного актера. Он считал, что голос - не главное, главное - интонация, краска. Чтобы одна нота могла передать целую картину».

Сергей Куранов: «Вертинский – это целая эпоха. Начинал он свою деятельность еще до революции. Расцвет его славы совпал с началом Октябрьской революции - его бенефис состоялся в Москве 25 октября 1917 года. Потом были 20 с лишним лет эмиграции, возвращение в Россию, к которой он всегда стремился… Он много снимался в кино, его помнят и по этим ролям. Очень интересен жанр, который он открыл в свое время, – смесь французского шансона и русской литературы. Это было очень актуально в начале 20-го столетия и стало вновь популярным в начале 21-го века».

- С чем, на Ваш взгляд, связан возросший интерес к творчеству Вертинского, спустя сто лет?

Сергей Куранов: «Есть некая магия цифр, в частности 100 лет, к которым люди внимательно относятся. Конечно, это связано и с восприятием нового поколения. Демографы говорят, что каждые 15 лет возникает новое осознание действительности, реалий, новое отношение к ним. Все развивается по спирали. Расхожая фраза, что «История повторяется дважды: один раз как трагедия, а второй - как фарс…». Появляются новые поколения, которые открывают для себя какие-то логические и исторические связи, которые начинают их волновать. У молодежи это вызывает удивление, у старшего поколения – ностальгию».

- Александр Вертинский прожил насыщенную, сложную жизнь, меняя маски, амплуа, страны. Он – неоднозначная фигура. Как Вы думаете, насколько он был искренен в своем творчестве?

Сергей Куранов: «Об этом знал только он сам. И мы не узнаем этого никогда. Я привык воспринимать творцов по их произведениям. Ведь личные качества человека могут быть разными. Если оценивать произведения прошлого с точки зрения сегодняшнего дня, то это может не совпасть с тем, что задумывал автор, когда писал его. Ведь он не знал, что произойдет дальше. Так случилось и с Вертинским: в момент творческого озарения он написал знаменитую песню «То, что я должен сказать», посвященную памяти гибели молодых юнкеров, посланных на подавление бунта. Стихи, посвящены конкретным событиям. Для того времени это был шок, ведь не было еще Февральской и Октябрьской революции. После всего вышеперечисленного произошло множество событий, по своему драматизму перекрывших их. Но у каждого нового поколения эта песня вызывает свои ассоциации. Мы воспринимаем Вертинского из сегодняшнего дня». *Из-за романса «То, что я должен сказать» о гибели трехсот московских юнкеров Вертинский был вызван в ЧК. Он сказал там: «Это же песня, вы же не можете запретить мне их жалеть!» В ответ он услышал: «Надо будет, и дышать запретим!»

Виктор Намакаренский: «Вертинский не так прост, как может показаться поначалу. Но он говорил правду, был настоящим: «Я заперся в святости русского языка, в келье русской песни. Отбросил легкие соблазны, закрыл все окна и двери во внешний мир…». Он нравился простому народу, хотя тема его песен была весьма рафинированной. Если ты искренне открываешь свою душу, это вызывает симпатию и уважение».

Людмила Жоголева: «Вертинский принадлежит к блистательной русской интеллигенции, на которой держалась страна. Он владел несколькими языками, у него были прекрасные манеры. Простой народ любил его, ведь он дарил иллюзии - то, к чему стремится каждая русская душа. К примеру, он обращается в своей песне к женщине «такой беспомощной, как дикий одуванчик». Это звучит абсолютно по-русски, с тонким восприятием русской природы, то, без чего он не мог существовать. Конечно, в его концертах было много театрализации, но это было в начале его пути. Как любой серьезный поэт, он ушел от всего наносного - к глубокому смыслу. От манерности - к подлинному искусству, потому что лгать он не умел. Мой папа – поэт, и мне очень понятно, как воспринимает мир поэт. Он ощущает мир на вкус - говорит обнаженную правду. Художник является подлинной величиной лишь тогда, когда откровенен».

- Какие иллюзии дарил людям Вертинский?

Людмила Жоголева: «Это иллюзии прекрасного эфемерного мира, к которому стремится душа человека. К тому, откуда она пришла. Ведь от нас самих зависит, насколько мы, понимая эту эфемерность, принимаем мир сегодняшний».

- Как воспринимается творчество Вертинского сегодня?

Людмила Жоголева: «Вертинский был верующим человеком, воцерковленным: «И просить буду доброго Бога, чтоб продлил мои грешные дни…». Я сейчас живу с этой фразой. От этой простоты щемит сердце. Вертинский – безграничное явление, которое с каждым днем постигаешь все больше и больше, но понять до конца не можешь, ведь у него такая глубина».

Виктор Намакаренский: «Вертинский вернулся на Родину во время Великой Отечественной войны в 1943-м, в самое «пекло». Это был поступок, человеческий подвиг. Но он никогда не кичился тем, что он патриот. Сейчас тема патриотизма стоит особенно остро. А Вертинский ратовал за возвращение к истокам: высокую речь, отношения, подлинный русский язык. Он внес свою лепту в развитие русского языка, находя новые сравнения, слова, новые способы воздействия».

Вертинского любили «красные» и «белые», простые люди и аристократы, и даже Сталин обожал слушать его песни… Вертинский был вне политических систем, потому что говорил о высоком: о человеческой душе; о том, что близко каждому: «И будет мне великою наградой и радостно и драгоценно знать, что в эти дни тишайшею лампадой я мог пред ликом Родины сиять…».

Сергей Коган (скрипка), танцевальный дуэт HEAVEN: Алена и Евгений Мусины, Виктор Намакаренский, Людмила Жоголева, Ольга Маркелова (фортепиано), Валерий Ксенофонтов (гитара)

Сергей Куранов: «Переживания и чувства людей во все времена – все те же. Меняются лишь декорации и маски, в которых Вертинский был мастер. Когда мы возвращаемся к творчеству Вертинского, многие из его песен приобретают новые смыслы, ассоциации, как знак того, что это настоящее искусство. Наш спектакль - очень интимный, личный. Эта постановка касается каждого, кто находится в зрительном зале. Когда к нам в филармонию приходит молодежь, то обнаруживает, что на наших концертах можно многое почерпнуть для своей души. Оказывается, Вертинский пел и про них! Чем больше этих ассоциаций, эмоциональных связей и обмена энергией, тем выше уровень нашей работы и общения».

Член Союза журналистов РФ, лауреат премии «Золотое перо» Самарской губернии, Юлия Шумилина

«Свежая газета. Культура» №1 (246, январь 2023 г.)