«Восход солнца в высоком регистре…»

Оркестр Самарской филармонии готовится выступить с программой из произведений Чайковского в лучшем зале страны

«Манфред, родившись среди горной природы, …сам похож на колоссальную горную вершину, господствующую над всем окружающим, но одинокую и печальную в своем величии». Из письма П.И. Чайковского

В один из трех титульных концертных залов столицы (Большой зал консерватории, зал им. Чайковского, «Зарядье») - с превосходной акустикой, богатой классической афишей, понимающей публикой - самарский филармонический оркестр поедет вновь через девять лет. В зале имени Чайковского или, как его чаще называют, КЗЧ, есть абонемент «Оркестры России. Шедевры русской симфонической музыки». В сезоне 2023/2024 в этом абонементе участвовали оркестры Карельской, Белгородской и Тюменской филармоний. Наш оркестр выступает в афишном концерте, что и сложней, и ответственней. В 2015 году «хэдлайнером» был пианист Александр Гиндин. В этот раз будет скрипач Вадим Репин. Музыканты первой величины.

Региональным оркестрам важно быть услышанными не только дома. Любые гастроли вливают в любой коллектив гормон события. Это возможность показать апогей одномоментного усилия. И шанс посмотреть на себя со стороны. Без скидок, по гамбургскому счету. Поднять перигей ежедневной работы. Сейчас в стране существует несколько масштабных фестивалей-мастерских для оркестров из областных филармоний. Жалко, конечно, что эти проекты не задевают наш оркестр. Но показ в Москве – это тоже сильная музыка. Обычно для ответственных выступлений выбирается ударная программа. Игранная, знакомая, популярная. Многажды отрепетированная.

Наши артисты представят пред светлыми очами московских меломанов скрипичный концерт Чайковского. Он таков, родной до мельчайшей паузы. Прекрасный. Но вот второе произведение – это, как сказали бы подростки, «бомба». Симфония «Манфред». Вершина, уходящая сверкающей ледяной шапкой за облака. И минное поле. Всё в этой музыке, в её истории непросто. И то, как сопротивлялся композитор навязанной ему и продавленной годами чужой идее. И как не мог потом разобраться, удача его настигла или поражение. И как слушатели и сами оркестры не хотят принимать эту махину с первого раза - и как влюбляются в неё, слушая и играя всё чаще и чаще.   

На третьем концерте самарского филармонического абонемента «Первый», где худрук и главный дирижер нашего оркестра Денис Власенко устроил «прогон на пап и мам» возобновленного впервые за много лет «Манфреда», и в первом отделении не звучало популярных хитов. Концерт был посвящён трагической странице истории. И героической. Снятию блокады с Ленинграда. Как подготовка к многосимвольной, сложносочинённой, глубокосмысловой симфонии Чайковского, в первом отделении прозвучали редко играемые в Самаре сочинения. Второй виолончельный концерт Шостаковича и «Музика кон челло» нашего современника Павла Карманова.

В партере переполненного зала сидела очаровательная очень пожилая пара. Как выяснилось, дети войны, эвакуированные в Куйбышев с родителями из Москвы вместе с заводами 4 ГПЗ и «Прогресс». Они перед началом негромко вспоминали военное безымянское детство, траву во дворе, по которой бегали босиком… Их разговор задавал настроение тем, кто их слышал, как самый верный и точный камертон. Борис Андрианов вышел на сцену, которая знала его почти мальчишкой (до того, как он стал одним из самых крутых музыкантов и продюсеров), поставил на всякий случай нотный планшет, крепко уселся на резной деревянный стул как из дворянской гостиной, - и с первых нот окутал оркестр тёмной материей ясного глубокого звука.

Этот концерт Шостаковича – сложнейший. И для солиста. И для оркестра. Он похож на гигантские мозаичные полотна. На фрески Сикейроса. С тоскливыми интонациями, невысказанностью горя, танцами марионеток, подбрасыванием нот в воздух. Все сложности, и виолончельные, и оркестровые, - работают на яркие пазлы, составляющие масштабное полотно. Здесь и мультфильмы Хржановского, и рог Ихтиандра, и «царствуй, лёжа на боку», и вырастающий из соло духовых сказочный лес аленького цветочка. Огромна роль ударных инструментов, и она сыграна отлично. Оркестр прозрачен. Виолончель солиста зовёт и не обманывает. Оркестр идёт за солистом конгруэнтно честно и достойно.

Музыка Павла Карманова хорошо известна в столицах. Жалко, что не в Самаре. Его минимализм особенный, это не просто завораживающие повторы до посинения и качания головой в такт, в общем трансе. Карманов владеет собственным мотором развития, секрет и топливо которого знает только он. Виолончельная пьеса, написанная специально для Бориса Андрианова, и оркестра, и рояля (наш Павел Назаров!) – это мотор «Конкорда», взлетающего, чтобы победить океан. Полёт и радость – вот главные краски Карманова. И дети войны после мощного трансконтинентального взлёта переглянулись, и их лица светились от восторга.

В антракте человек, похожий на нового худрука театра «СамАрт» Дениса Хусниярова, фотографировал на смартфон в фойе бюсты композиторов. В нашем волшебном фойе наши отличные бюсты. Если это правда был Денис Хуснияров, его появление в филармонии заслуживает всяческого восхищения.

Про симфонию «Манфред» в исполнении наших музыкантов напишут после гастролей музыковеды. А пока пусть о ней расскажет сам Пётр Ильич. Он писал Балакиреву отчаянно, что мог бы «…постараться и вымучить из себя целый ряд более или менее интересных эпизодов, в коих встретилась бы и условно-мрачная музыка для воспроизведения безнадежной разочарованности Манфреда, и множество эффектных блесток инструментовки в скерцо «Альпийская фея», и восход солнца в высоком регистре скрипок, и смерть Манфреда с тромбонами pianissimo; мог бы эти эпизоды снабдить гармоническими курьезами и пикантностями; не могу предвидеть, угожу ли я Вам этой симфонией или нет, но никогда в жизни я так не старался и так не утомлялся от работы».

Закончив работу, Чайковский сначала посчитал «Манфреда» лучшим из всего им написанного. Но уже через полгода после премьеры написал, что «это произведение отвратительное и я его глубоко ненавижу, за исключением одной первой части». Но он не мог не признать, что музыканты с каждой репетицией все больше и больше «проникались сочувствием и на генеральной пробе, после каждой части сильно и долго стучали смычками и инструментами» в знак профессионального признания.

Композитор предполагал, что успеху симфонии помешают требуемый большой состав оркестра и сложность партитуры. И всё-таки уже в первые десятилетия после смерти Чайковского «Манфред» вошел в репертуар крупнейших дирижеров своего времени. Что уже говорить о дне сегодняшнем, когда это произведение стало своеобразным маркером мастерства дирижёра и оркестра - и звучит по всему миру у самых сильных, самых замечательных. Пожелаем оркестру Самарской филармонии и Денису Власенко на выступлении в Москве теплой публики и вдохновения, объединяющего всех музыкантов, покоряющих колоссальные вершины искусства, господствующие над всем окружающим.

Статья редактора портала «Музкарта» Инги Майоровой, опубликованная в издании «Свежая газета. Культура» (№2, февраль 2024)