Мария МАКСАКОВА: «Вы знаете обо мне не все»

Вчера, в Международный день музыки, самарская филармония торжественно открыла традиционный фестиваль искусств «Самарская осень-2009». Украшением праздничного концерта стала замечательная певица - солистка театра «Геликон-опера» Мария Максакова. Накануне с ней пообщался корреспондент «ВК».

История с биографией

- Вы впервые в нашем городе?
- Впервые.
- Вы знаете, что ваша бабушка в 1942 году пела на самарской оперной сцене, когда она была занята эвакуированным из Москвы Большим театром?
- Нет.
- Но так было. Об этом, в частности, пишет в своей книге Георгий Александрович Шебуев, артист нашего театра драмы.
- Ах да, Самара же раньше называлась Куйбышевом.
- Вообще, ваша биография исторически связана с Самарой. Здесь во время войны пела не только ваша бабушка, но и почти весь состав Большого театра. В том числе Иван Семенович Козловский, можно сказать, благословивший вас в детстве на певческий путь. Также в Куйбышевском театре оперы и балета несколько лет пела Наталья Дмитриевна Шпиллер, ваш первый педагог по вокалу.
- К Наталье Дмитриевне я пришла, когда мне было всего 15 лет. Я попросила маму, чтобы она отвела меня прослушать. Это было рановато для того, чтобы начать серьезно заниматься вокалом. Но мое рвение было таково, что вместо того, чтобы заниматься на фортепиано, я целыми днями драла глотку, вопила «Жаворонка» истошным голосом. Наша знакомая, которая мне аккомпанировала, когда я пела этот романс уже в восемнадцатый раз, сказала, что у меня будет «жаворонок кишок». А моя мама поняла, что добром это не кончится, и отвела меня к Наталье Дмитриевне. Она меня прослушала и сказала: «Это пока бак фиш (по-немецки - запеченная рыба), которую еще надо запечь. Но вы, Людочка, напрасно к ней так пренебрежительно относитесь – голос у нее есть, и хороший». И она начала со мной заниматься. Я стала ходить к ней раз в неделю, и она очень тщательно со мной работала. Видимо, больше в память о бабушке.
- А какую роль в вашей судьбе сыграл Козловский?
- Иван Семенович был нашим соседом по даче в подмосковном поселке Снегири, где жили многие артисты Большого. И в Москве мы жили в одном доме – он на девятом, мы на третьем этаже. Он был человек ритуальный, у него все было расписано – где помолиться, где перекреститься… В любую погоду он закрывал горло и рот шарфом, через него и разговаривал – высоким, почти детским голосом. Он часто бывал у нас в гостях, но в душу к себе никого не пускал. Это был человек-эпоха, проживший почти целиком весь ХХ век. Очень любил попеть в храме. Он ведь пел до последнего дня, пел на всех вечерах памяти моей бабушки, хотя последние годы они были в ссоре.
- Что послужило причиной?
- В опере Массне «Вертер» они всегда пели вместе, а когда собрались записать этот спектакль, он пригласил другую певицу. Бабушка была человеком беспартийным, вдовой «врага народа», что тогда имело большое значение. Должно быть, она расценила это как предательство.

Запоздавшее звание

- Мария Петровна очень поздно получила звание народной артистки СССР. Тоже помешала биография?
- Да, в то время как ее коллеги давно были увенчаны этим званием, она оставалась народной РСФСР, хотя у нее были две Сталинские премии. Впрочем, народное признание она и так имела. Письма ей почтальоны приносили буквально мешками. А когда, в конце концов, мама позвонила бабушке на дачу и сказала, что ей присвоили звание народной СССР, она отнеслась к этому почти равнодушно. Это было за два года до ее смерти.
- Вы ведь родились в Мюнхене?
- Да, вы все обо мне знаете.
- Не все. Вы долго там прожили?
- Три месяца.
- Профессия оперного певца требует от человека полной отдачи. А вы еще окончили юридическую академию, занимались модой у Славы Зайцева, снимались в кино – в «Сибирском цирюльнике» у Никиты Михалкова в том числе. Как это вам удавалось?
- Ну, кино – это мелочи. Просто, когда я окончила учебу на фортепиано и поступила в «Гнесинку», папа решил, что я бездельничаю. Он доктор физико-математических наук и к гуманитарному образованию относится свысока. Папа и заставил меня получить серьезное – юридическое – образование.
- Оно вам пригодилось в жизни?
- Как вам сказать, сейчас уже – да. В ранней молодости я была крайне наивна, мозги мои были в очень зачаточном состоянии. А сейчас меня уже на мякине не проведешь.
- У вас есть любимые партнеры по сцене, с которыми вам приятно работать?
- Работа есть работа. Не могу вас порадовать рассказом о каких-то романах на сцене. Чего не было, того и нет. К тому же у меня семья: муж и двое детей - сын Илья, ему уже пять лет, и дочка Люся, совсем еще маленькая.
- Ваш муж не артист?
- Нет, он коммерсант.
- Вы хотели бы, чтобы ваши дети стали артистами?
- Хотела бы. Вообще в музыкальных семьях принято учить детей музыке. Илья уже начинает заниматься, способности у него есть.
- Какую партию вы сейчас готовите в театре?
- Кармен.
- Но это меццо, а у вас сопрано…
- Оказывается, вы не все про меня знаете. Я давно уже перешла в более низкий регистр.

Юрий Хмельницкий