Спиваков, 2 часть

…Назвать наизусть все награды и регалии Спивакова могут, наверное, только самые верные его поклонники. Да и то, пожалуй, не смогут - что-то да забудут. И это неудивительно. Спиваков - художественный руководитель Государственного камерного оркестра "Виртуозы Москвы" и Национального филармонического оркестра России, президент Московского Международного Дома музыки, народный артист СССР и ряда республик, лауреат Государственной премии СССР и премии Ленинского комсомола, премии Всеевропейской Мюнхенской академии "За выдающиеся достижения в области музыкального искусства", почетный профессор МГУ, посол Доброй воли ЮНЕСКО, лауреат премии «Лица года» в номинации «Кумир», лауреат Национальной премии общественного признания достижений граждан РФ в номинации «Россиянин года», лауреат премии Шок де ля мюзик «Диапазон д'ор» — награды французской прессы за лучшую грамзапись.
Возможно, он и сам не сможет вспомнить разом все эти титулы! Равно как и перечислить все свои награды. Их он имеет не менее десятка, в том числе - орден "За заслуги перед Отечеством" III степени, орден Дружбы народов… В разные годы артист удостаивался многочисленных премий на музыкальных конкурсах - в Ленинграде, Париже, Генуе, Монреале, Москве… В числе его многочисленных званий - Посол Доброй воли ЮНЕСКО. В его честь даже малую планету солнечной системы назвали!
Так что ничего удивительного не было в том, что одним из первых вопросов, прозвучавших на пресс-конференции перед концертом в Самарской филармонии, был:
- Как вы сочетаете в себе двух этих людей - музыканта и менеджера? И занимаетесь ли чем-то помимо музыки?

- Скажу вам откровенно, как менеджер я не силён. Я не по этой части человек… Но у меня замечательные помощники - великолепный директор оркестра Георгий Евгеньевич Агеев, которого я считаю одним из лучших директоров оркестров в мире. И Валерия Сергеевна Розанова - гендиректор «Музыкального форума», благодаря которой наши гастроли стали превращаться в настоящее чудо - с такой любовью и так организованно она всё делает. Так что каждый занимается своим делом. Так и должно быть везде, в любой сфере деятельности. Каждый должен заниматься тем, что у него лучше получается.

Равнодушие - самый большой грех
- Моё дело - музыка, - продолжает Спикваков. - Хотя, конечно, многими вещами я занимаюсь попутно. Мне кажется, равнодушие - это самый большой грех. Поскольку ко мне с доверием относятся простые люди, которые не обличены никакой властью, и одновременно те, кто всё-таки какой-то властью обличён, то, слава Богу, удаётся что-то хорошее для людей делать. Знаете, когда ездишь с гастролями по своей великой Родине, и ездишь постоянно, а не год и не два, то многое видишь своими глазами, и радость, и боль человеческую. О многом судишь по своим впечатлениям, а не по чьим-то рассказам. Например, встречаю какой-нибудь художественный музей в захолустном городе, он в таком жутком состоянии, что диву даёшься! А там на стенах не просто картины - сокровища висят! Такие, что за одну проданную картину можно выручить громадную сумму денег - на ремонт всего музея хватит. У нас такое наплевательское отношение к своим ценностям - не редкость. Поэтому, когда я обращаю на это внимание тех, кто может что-то сделать в этом направлении, то происходит какое-то положительное движение, что-то сдвигается с мёртвой точки. И я, конечно, этому рад. Вот сейчас я занят помощью в восстановлении православного храма в Тюмени. Он был разрушен до основания, начали было восстанавливать, но не хватило денег - сейчас купола стоят в снегу с освящёнными крестами, и я понимаю, что если их не поднять сейчас, они так и простоят на земле, будут гнить… Ну что тут поделаешь, раз так случилось, что больше некому помочь, кроме меня…

- Ваш взгляд на сегодняшнюю благотворительность?
- Это очень тонкая сфера. Каждый делает добрые дела по-своему, так, как он может. Я думаю, копаться в причинах, по которым это происходит, не следует. Если человек сделал что-то хорошее, надо ему сказать спасибо. А у нас начинают рассуждать: ах, если он столько денег дал, сколько же у него ещё осталось? Нехорошо это.

- Как поживает ваш благотворительный фонд? Коснулся ли его и ваш оркестр экономический кризис?
- Хорошо фонд поживает, время от времени идёт его пополнение. Мы помогаем, как вы знаете, не только талантливой молодёжи, но и больным детям - стараемся облегчить им жизнь. Дети есть дети, они не должны чувствовать кризиса. А что касается оркестра, кризис немного скорректировал наши зарубежные гастроли - не более. В частности, американские импресарио просили уменьшить состав оркестра, и мы не смогли исполнить часть той музыки, которую хотели им привести. «Поэму экстаза» Скрябина, например, но я надеюсь, мы это сделаем в 2012 году.

Бах писал с «ошибками»

- Каким образом вы формируете свой репертуар? Чем вы руководствуетесь, когда решаете - это произведение играть, а это - нет? Есть ли у вас лично, к примеру, любимые и нелюбимые композиторы?
- Любимые авторы, конечно, есть, но иногда бывает интересно самому познать что-то новое. Например, какие-то сочинения Рихарда Штрауса, которые я слышал в детстве, но никогда до них сам не добирался. То же касается Альфреда Шнитке, Софьи Губайдуллиной… А что касается нелюбимой музыки… Я вообще считаю, что люди которые создали что-то как композиторы - это особые люди, им дан дар свыше. Для меня, несмотря на то, что я музыкант, это непостижимая вещь - создание музыки, оно сродни чуду. И каждый раз вызывает моё восхищение и восторг. Как это возможно? Либо столько сделать, либо так сделать… Возьмём к примеру Баха, какую-нибудь там арию из 102-й кантаты. Мне кажется, что он знал больше, чем мы… Он уже тогда, в своё время, нас с вами пережил! Там такая атональная музыка, такие модуляции и то, что у нас по гармонии называлось «ошибками»… Так называемые переченья, параллельные квинты и всё прочее… Музыканты меня поймут. Всё это есть у Баха, он этим пользовался. В этом смысле он более чем современен! Или какая-нибудь фраза Шуберта или Брамса, Шнитке - слушаешь и понимаешь, что это сверх возможного, это «снятие эпителия» с человека…
И перед людьми, которые способны писать музыку, я преклоняюсь. Есть композиторы, к которым я присматриваюсь, есть, которых я глубоко люблю и почитаю, таких, как Рахманинов и Чайковский, которых мы привезли в Самару, как вся русская музыка, на которой я вырос. Ну а есть музыка и композиторы, которых надо осмысливать, о которых надо думать. Это на самом деле очень важный процесс - «думания», осмысления… Исаак Ньютон вступил в мир с законом гравитации, и многие говорили: ну что такого особенного он сделал? - яблоко на голову упало, вот он и открыл свой закон. А когда много времени спустя нашли его письма к другу, прочли его слова: «Я очень много думал над этой проблемой». Так что прежде чем что-то стоящее сделаешь, нужно действительно много думать, - это не только в музыке, во всех сферах жизни так. Ничего случайного не бывает. Это и детям нужно внушать. Даже самый талантливый человек не добьётся успеха, если будет полагаться на авось. Талант требует служения, жертвы, дикой работы. А вдохновение — тот цветок, который вырастает на почве труда.

- В каком возрасте, по вашему мнению, можно определить, талантлив ребёнок или нет?
- Я совершенно убеждён, что все дети от природы талантливы. Просто люди, даже родители, очень часто не умеют разглядеть в ребёнке того, что в нём заложено. А заложено очень много. Существует такая восточная легенда, что когда ребёнок находится ещё внутри своей матери, к нему спускается ангел и рассказывает о тайнах мироздания. Но перед тем как он появится на свет, он получает маленький щелчок - по бороде или повыше верхней губы, под носом - там, где у нас ямочки. И таким образом вступает в мир, забыв всё, что ему было сказано, - потому что ему нужно всё познавать самому. На мой взгляд, мысль, заключённая в этой легенде, очень глубокая. Потому что, наверное, самая сильная страсть у человека, - это страсть познания. Во всяком случае, одна из самых сильных страстей.

Мы не должны проживать жизнь за своих детей!

- Ваши дочери занимаются музыкой?
- Занимались. Одна, достигнув 16-летнего возраста и получив к этому времени две премии на конкурсе пианистов, захотела заниматься кино. Нам с мамой ничего не оставалось, как согласиться с её выбором, потому что и я, и моя жена Сати глубоко убеждены, что мы не должны проживать жизнь за своих детей - они сами должны делать свой выбор, мы, родители, можем только им что-то советовать, чем-то помогать. А вторая дочь в юном возрасте начала играть на скрипке, но немного погодя я понял, что вынести этот процесс невозможно, особенно начальную стадию обучения. Это очень тяжело, а играющему человеку, наверное, в десятикратном размере… Поэтому скрипку мы забросили, но она не захотела бросать музыку, стала играть на флейте. В итоге окончила консерваторию во Франции, стала неплохим исполнителем. Сейчас она вовсю занимается театром - стала студенткой школы драматического искусства в Париже, причём поступало туда 900 человек, а поступило11, в том числе и она. Наверное, какие-то актёрские гены ей от мамы передались…

- Вы сотрудничаете с вокалистами?
- Очень много. Выискиваем молодых певцов, прослушиваем их, внимательно изучаем и сопоставляем их голоса, даже если исполняем часть целого, например, «Колокола» Рахманинова. Хоть это всего лишь симфония с хором, а не, к примеру, опера Вагнера, мы очень тщательно подбираем каждый голос, смотрим, как он будет совмещаться с другими голосами. Проблема в этой части у нас есть. Человеческий голос - это ведь очень тонкая «материя». Голос как голос - это одно дело, а как музыкальный инструмент - совсем другое, он существует сам по себе.

- Вы часто бываете в Самаре. Какие-то есть личные ощущения от нашего города?
- Здесь традиции очень хорошие. К ним бережно относятся, их хранят. Мне было приятно встретить у филармонии молодёжь: ребята помнят, что я всегда пускаю студентов на свои концерты, и они пришли ко мне… Многие хорошо знакомы с моей творческой жизнью, моими оркестрами.

- У вас много поклонников в Самаре, вас здесь очень любят. Эта любовь взаимна?
- Конечно! Я, как и мои музыканты, несмотря на обилие зарубежных гастролей, очень люблю ездить по России. Это естественная потребность души - общение с нашими людьми не заменишь ничем.

- Как известно, у вас давние контакты с Тольятти, по вашей инициативе там создан молодежный оркестр Поволжья…
- Да, этот оркестр был создан по обещанию, которое мне дал Сергей Кириенко - полномочный представитель президента в Приволжском федеральном округе. И связи с оркестром мы не теряем. Как и с музыкальной школой - мой фонд помогал ей инструментами, консультациями. Для учеников проводятся мастер-классы.

Спорт люблю, но на олимпиаду не поеду

- Известно, что в юности вы занимались спортом. Близится олимпиада в Ванкувере. Будете ли вы следить за выступлениями российской сборной?
- По возможности буду. Я туда вообще приглашён. Но так построен график моей жизни, что это просто невозможно - на несколько дней уехать на олимпиаду. Я же привязан к гастролям - и с «Виртуозами Москвы», и с национальным оркестром…

- А вы приглашены на олимпиаду в качестве кого? Болельщика?
- Конечно! А вы хотели, чтобы я был приглашён в качестве прыгуна с трамплина? (Смех в зале). Нет, зимние виды спорта меня всегда пугали, хотя спорт сам по себе я люблю. Зимой всегда есть возможность что-то себе сломать - руки, ноги, голову. Для музыканта это неприемлемо.

- Как вы относитесь к тому, что в последнее время всё чаще вместе с симфоническими оркестрами выступают рок-музыканты? Не кажется ли вам этот симбиоз странным?
- Да нет, не кажется. По-моему, все жанры хороши, кроме скучного.

Шрам отца у меня до сих пор «под пальцами»

- Близится 65-летие Победы, в вашей семье День Победы отмечают?
- Конечно! И отмечали, и отмечают, и будут отмечать всегда. Во-первых, у меня отец фронтовик. На второй день войны он добровольцем ушёл воевать. На Украинском фронте получил контузию, два тяжёлых ранения и после этого работал в Уфе на заводе по производству двигателей для наших бомбардировщиков. И шрам его я до сих пор помню - этот шрам и по сей день у меня «под пальцами». Он нёс меня, маленького, по Дворцовой площади в Ленинграде, была Первомайская демонстрация. Я тогда, сидя у него на руках, первый раз наощупь попробовал этот шрам. Такое не забывается… А мама моя вообще пережила блокаду. Что это значит - объяснять не надо, блокадники - особые люди, для них 9 мая - дата, возможно, самая важная в жизни… Судьба разбросала этих людей по разным городам и даже странам, но они, я это помню по родителям, очень трогательно общались друг с другом, переписывались, перезванивались, посылали друг другу поздравительные открытки. Сейчас такого особо нет. Да и поколение то почти ушло… Но 9 мая остаётся священным днём…
Мы с оркестром всегда готовим специальную концертную программу, посвящённую этой дате. Когда было 60-летие Победы, с «Виртуозами Москвы» проделали огромное турне по странам-союзницам СССР во Второй мировой войне. Не секрет, что во многих странах сегодня полагают и даже убеждены, особенно молодые поколения, что это они выиграли войну, в мы им только помогли…
Вспоминаю концерт в Лондоне, в год 60-летия Победы. Около Букингемского дворца собрались ветераны войны - пожилые люди, похожие на наших. И вставал человек, одетый определённым образом, видимо, распорядитель праздника, говорил примерно так: «Танковая бригада номер 25-43» и после его слов вставали ветераны - человек 20. Потом: «Эскадрилья номер такая-то», и вставало ещё 15 человек. И вдруг потом: «Пехота» - и встал один человек… Пехоте всегда больше всех достаётся…
И ещё запомнилось - сидели на первом ряду два человека, пожилая пара, мужчина и женщина. Он с палочкой, она красиво одетая, оба с орденами на груди. И вот, едва мы сыграли первые аккорды «Венского вальса», я вдруг вижу: он нежно берёт её за руку и они начинают вальсировать…
А во Франции запомнился концерт перед бывшими лётчиками из бригады «Нормандия-Неман». После концерта к нам подошли старые люди, стали говорить о том, как они любят русских, как во время войны поддерживали наших лётчиков, не хотели, чтобы их сбивали… Такие вот трогательные встречи. Так что день 9 мая отмечен, конечно, большой печалью, и это естественно. Но и большой радостью Победы, что тоже естественно. Для меня это значимый день.

Несколько фактов из жизни Владимира Спивакова
Владимир Спиваков - дитя войны. Родился 12 сентября 1944 года в местечке Черниковск Башкирской АССР, ныне это черта Уфы. Там его родители находились в эвакуации в годы войны. Отец — Теодор Владимирович Спиваков (1919—1977) — инженер-технолог, был призван из Одессы, демобилизован после тяжёлого ранения и работал старшим мастером на Уфимском авиационном заводе. Мать — выпускница Ленинградской консерватории, пианистка Екатерина Осиповна Вайнтрауб (1913—2002) — родилась в Кишинёве, выросла в Одессе, пережила блокаду Ленинграда, откуда и эвакуировалась в Башкирию; работала концертмейстером уфимского клуба «Ударник». Многие оставшиеся в Одессе родственники (в том числе бабушка и дедушка музыканта) погибли в гетто во время оккупации города. После окончания войны семья Спиваковых вернулась в Ленинград: мать преподавала в музыкальной школе, отец работал врачом-диетологом. От родителей — отца-фронтовика и матери-блокадницы — Спиваков с детства воспринял дух жертвования и помощи страждущим.
***
В 1955 году Владимир Спиваков был зачислен в специальную музыкальную школу при Ленинградской консерватории. Вольнослушателем посещал также школу живописи при Ленинградской академии художеств. А когда несколько лет спустя после выступления на Всероссийском конкурсе юных исполнителей ему предложили перевестись для продолжения учебы в Центральную среднюю специальную музыкальную школу при Московской консерватории, в класс Ю. И. Янкелевича, он, живя в Москве в интернате, организовывал для младших школьников экскурсии в Третьяковскую галерею с собственными пояснениями(!), сам же продолжал заниматься живописью. И только в 1963 году, когда Спиваков поступил в Московскую консерваторию (в класс своего прежнего педагога Ю. И. Янкелевича), занятия живописью пришлось оставить: они отнимали немало времени, и пришлось сделать выбор в сторону музыки…
***
Любопытно, что когда по окончании ассистентуры-стажировки Московской консерватории Спиваков получил направление в Московскую филармонию, его любимый преподаватель Ю.И.Янкелевич, побывав на концерте своего ученика, сказал ему знаменательные слова: "Я почувствовал себя на концерте счастливым, потому что я увидел: ты больше во мне не нуждаешься".
***
Как дирижёр Спиваков дебютировал в1979 году с Чикагским симфоническим оркестром. Как многие скрипачи, он не мог не видеть недостаточность скрипичного репертуара. Внутреннюю необходимость такого поворота сравнивал с тем, как актер В. Шукшин стал писателем. В том же году основал камерный оркестр "Виртуозы Москвы", с которым несколько лет работал в Испании, где стал также организатором музыкального фестиваля в Марбелле. Его организаторские способности проявились и при создании Международного фестиваля музыки в Кольмаре (Франция). В 1984 году получил знаменательный подарок от Леонарда Бернстайна — его дирижёрскую палочку.

***
Первая жена Спивакова — Виктория Постникова, как и он, лауреат нескольких международных конкурсов. В 1970 году, когда Спиваков стал лауреатом труднейшего в мире музыкального конкурса — имени П. И. Чайковского в Москве (вторая премия и серебряная медаль), получила премию и его жена. За три месяца до конкурса у них родился сын Александр, в дальнейшем определившийся по специальности отца — скрипке. Постникова вышла замуж вторично, за дирижера Г. Рождественского, который усыновил Александра и дал ему свою фамилию — Рождественский.
В 1984 году Спиваков женился на армянской актрисе Сатеник Саакянц, ставшей Сати Спиваковой. Ее отец был скрипачом, учеником Янкелевича, она сама окончила школу по фортепиано. В 20-летнем возрасте Сати стала известной благодаря главной роли в фильме-опере "Ануш". В жизни она — верный друг и помощник своему мужу, автор и ведущая ряда программ на телевидении. У них трое детей — Екатерина, Татьяна и Анна (последняя родилась в Париже). После кончины сестры Спивакова Елизаветы Владимир Теодорович взял к себе её дочь.
***
И ещё один интересный факт. К концу 1980-х годов в коллективе "Виртуозов Москвы" наступил кризис. В стране возникли серьезные экономические проблемы, острота житейских проблем ставила под угрозу само существование коллектива. Следуя настояниям своих музыкантов, осенью 1990 года дирижер обратился к королевской семье Испании, с которой был дружен, и получил согласие на переезд оркестра вместе с семьями в эту страну. 150 человек прибыли на Север Испании и пробыли здесь до весны 1997 года. Высоко ценя мастерство российских музыкантов, деятели Испании старались их как можно крепче при себе удержать. Поступило предложение от Барселоны, с высочайшей оплатой, но при одном условии: вместо "Виртуозов Москвы" оркестр стал бы "Виртуозами Барселоны". Спиваков наотрез отказался. А в1997 получил разрешение на патронат коллектива со стороны мэрии Москвы со статусом — Государственный камерный оркестр - и вернулся в Россию.

Некоторые мысли Владимира Спивакова
Я бы не скучал ни на необитаемом острове, ни в тюрьме, если бы мне дали возможность взять с собой несколько партитур.
Я все время в пути, долго нигде не задерживаюсь. Комфортно мне только на сцене и на репетиции.

Тот, кто занят круглосуточной работой, не имеет времени на зависть. И потом, мир такой большой, что места хватит абсолютно всем.
Рождение музыки лишь подтверждает, что творчество — нечто, ниспосланное свыше.
Сцена возвышает человека и одновременно с этим обнажает, ничего не прощая.
Мне нравится общаться с музыкой, читая партитуры. Музыка — это живая материя.
Жизнь каждого человека, мне кажется, в каком-то смысле — это жертва. Я вообще думал, что существует какая-то большая высшая истина. Раньше она существовала, а потом упала на нашу грешную землю и разбилась на мелкие кусочки. И вот каждый человек несёт свой крест и идет в поисках своего маленького кусочка истины. Это — жертвенность. Я себя считаю счастливым человеком. Потому что у меня есть музыка. Это мир, в который я могу уйти в любой момент от любых жизненных невзгод.

Светлана Ишина