В творческой биографии известного музыканта есть самарская страница. Активная гражданская позиция – не помеха творчеству.
Дмитрий Коган - продолжатель династии замечательных российских музыкантов. Сейчас ему 32 года. Заниматься на скрипке он начал с шести лет в Центральной музыкальной школе при Московской консерватории, продолжив свое образование в Академии имени Сибелиуса в Хельсинки, где его педагогом был Игорь Безродный. В возрасте десяти лет Дмитрий впервые выступил с симфоническим оркестром, с 1998 года он является солистом Московской филармонии. Коган лауреат первых премий международных конкурсов в Австрии и США, гастролирует во многих странах мира, выступая с лучшими оркестрами и прославленными дирижерами. В нынешнем году Дмитрий Коган стал заслуженным артистом России. На днях известный скрипач в очередной раз побывал на гастролях в Самаре.
Становление
В творческой биографии Дмитрия Когана есть и самарская страница. Начинающим музыкантом он принял участие в первом самарском фестивале «Молодые звезды ХХI века», который стал стартовой площадкой для многих ярких исполнителей. С этого началась наша беседа с артистом.
- Вспоминаете ли вы, Дмитрий, свой первый приезд в Самару на фестиваль «Молодые звезды»?
- Этот фестиваль вспоминаю с большой теплотой. Это была прекрасная акция, дававшая шанс совсем еще молодым музыкантам, в то время еще неоперившимся птенцам. Сегодня многие из них получили мировую известность. Хотелось бы, чтобы эта идея нашла свое продолжение. Я подумаю, что могу сделать для этого.
- Вы родились в музыкальной семье, и, очевидно, ваш жизненный путь был предопределен.
- Безусловно. Никаких других вариантов для меня просто не могло быть.
- Почему вы уехали учиться в Финляндию?
- Когда в 1996 году я заканчивал музыкальную школу, у нас в культуре был тяжелейший кризис, абсолютный коллапс. В Московской консерватории я учился заочно, но западные учебные заведения в то время казались более совершенными.
Кумиры
- Чем является лично для вас скрипач Леонид Коган?
- Моего деда не стало, когда мне было всего четыре года. Для меня он значит очень много. Это какой-то далекий идеал и тот свет, к которому нужно стремиться в течение всей жизни и к которому я всегда буду тянуться.
- Кто еще является для вас идеалом среди скрипачей?
- Есть несколько музыкантов, которых я очень люблю, причем каждого - за разное, настолько они не похожи друг на друга. Исаака Стерна люблю за его простоту. Когда он играет, создается впечатление, что это ему ничего не стоит, что так может каждый. Но на самом деле Стерн - громадная индивидуальность, музыкант, отмеченный печатью редкого таланта. Иегуди Менухина люблю за невероятную искренность. Он играет оголенным сердцем, которым как бы прикасается к струнам инструмента. Давида Ойстраха люблю за невероятную естественность, полное слияние с инструментом.
- Вас не смущает, что всех этих музыкантов вы слышали, в основном, в записях?
- Нисколько. Старые записи лучше теперешних. Они в большей степени передают индивидуальность исполнителей. Сейчас же, благодаря высоким технологиям, в процессе записи можно делать все что угодно, корректируя по своему желанию результат.
- А вы сами любите записываться?
- Предпочитаю живые выступления и записи, сделанные на живых концертах, а не в студии, где произведение «нарезается» по кусочкам, каждый из которых нужно повторять по 10-15 раз. Технологии развращают.
Призвание
- Что вам как исполнителю наиболее близко в безбрежном океане музыки?
- Затрудняюсь ответить на этот вопрос. Может ли в океане одна капля быть ближе какой-либо другой. Мне близко все то, что играю в данный момент. Ну а то, что не близко, я просто не исполняю.
- Ваш отец, выдающийся музыкант Павел Коган, признался, что с детства, делая большие успехи на скрипке, мечтал о профессии дирижера. А как вы?
- Об этом я абсолютно не думал. Профессией дирижера пока заниматься не собираюсь. У меня слишком много всего другого, а в свободное время нахожу что-то более интересное для себя, чем дирижирование.
- Интересует ли вас педагогика?
- Меня избрали почетным профессором Афинской консерватории. Слава богу, там у меня нет систематической нагрузки. Приезжая, буду давать мастер-классы, что делаю везде, где возможно. Но на постоянную педагогическую работу меня еще не хватает. Это большая ответственность - как по уходу за маленьким ребенком. По-другому просто невозможно.
«Если не мы, то кто?»
- Вы по-прежнему активно концертируете?
- Последние два года свою концертную деятельность я ограничил более чем в два раза. У меня слишком много общественных нагрузок, я являюсь председателем попечительских советов более десяти благотворительных организаций. Так что приходится чем-то жертвовать.
- Далеко не всех известных исполнителей привлекает деятельность подобного рода. Что сподвигает вас на это?
- Как сказал Евгений Евтушенко, «поэт в России – больше, чем поэт». Я убежден, что настоящему музыканту недостаточно просто играть ноты, даже если он делает это прекрасно. Конечно, можно существовать и так. Но тогда где-то не будет построена музыкальная школа, не откроется консерватория. И очень скоро мы можем растерять все, не создав ничего нового. Не будет и публики в концертных залах. Более заинтересованных ходатаев культуры, чем мы сами, просто не существует. Моя мечта, чтобы на Дальнем Востоке построили консерваторию. На огромном пространстве от Новосибирска до Тихого океана нет ни одной консерватории, и поэтому там невозможно получить качественное музыкальное образование. Молодым музыкантам остается либо бросить свое дело, либо куда-то ехать учиться. Я докладывал об этом и Президенту, и председателю Правительства. Поддержка есть, и хотелось бы, чтобы консерватория появилась в какие-то обозримые сроки. Но решение должно быть принято на федеральном уровне.
- Жаль, что из-за этой деятельности кто-то не услышит ваши концертные выступления.
- Нормальный баланс стараюсь соблюдать. Но когда я играл по 110 концертов в сезон, это было многовато.
- Расскажите, пожалуйста, о полученной вами премии Да Винчи.
- Это премия, которую в Италии вручают представителям разных профессий за общественную деятельность. Не мешало бы, чтобы и у нас в стране как в советские времена было побольше стимулов для тех, кто занимается такой деятельностью.
- Вы являетесь также художественным руководителем нескольких музыкальных фестивалей.
- Делаю это для того, чтобы помогать другим. Но мне бы не хотелось, чтобы мое имя и моя репутация как-то ассоциировались с музыкальными проектами. Это - преходящее. В конечном счете, запомнится только игра на скрипке.
- Как вы оцениваете нынешнее состояние нашего классического искусства?
- Классическому искусству, конечно, живется непросто, и нужно делать все, чтобы оно не просто держалось на плаву, а начало подниматься. Я убежден, что в конце концов это произойдет. Ужасно несправедливы и тенденциозны рассуждения о том, что классическая музыка мало кого интересует. Это неправда. Те, кто так говорят, убивают у людей последнюю надежду увидеть и услышать что-то высокое. Люди жаждут слушать классику, везде полные, переполненные залы. Просто такая музыка не может быть массовой. Творения повара-японца из дорогого ресторана не могут быть такими же массовыми, как дешевые сосиски. А сейчас в искусстве везде много таких «сосисок». А то, что их много и люди их любят, не значит, что это так уж хорошо. И дело не в жанрах. Я замечательно отношусь и к попсе, если это Элтон Джон, Джордж Майкл или «Битлз».
- А как, на ваш взгляд, поживает наша скрипичная школа?
- Ее высокий уровень поддерживать все-таки удается, но только за счет энтузиазма. А вот стройной системы образования по-прежнему как не было, так и нет. Имею в виду систему музыкального образования, существовавшую в Советском Союзе.
Зарплата и кодекс чести
- Сейчас особенно трудно приходится крупным музыкальным коллективам, например, провинциальным симфоническим оркестрам.
- Это верно. Но настораживает другое: падает уровень личности музыкантов. Вот пример. В один из приездов в Самару на репетиции перед концертом меня поразил эпизод: один из музыкантов оркестра - некий господин молодого возраста, обязанный по долгу службы хорошо или по крайней мере прилично играть на своем инструменте, проявил халатное отношение к работе и, кроме того, непозволительно грубо разговаривал с главным дирижером, ссылаясь на то, что он не может сыграть какое-то место, потому что у него небольшая зарплата. Дело в том, что у многих людей чрезмерно большие запросы и амбиции и при этом слишком небольшая отдача. Когда мне кто-то из музыкантов однажды сказал, что не может хорошо играть, потому что у него плохая скрипка, я предложил ему своего Страдивари. Но у него все равно ничего не получилось. Исполнитель должен классно играть, и тогда перед ним откроются все двери в любой стране мира.
- У вас по отношению к музыкантам достаточно жесткая позиция.
- Совершенно верно. Музыкант - это наемный работник, не более привилегированный, чем, скажем, инженер, служащий банка или водитель автобуса. У каждого в профессии свои сложности, но если водитель будет постоянно попадать в аварии и подвергать жизнь пассажиров опасности, ссылаясь на то, что у него маленькая зарплата, это вряд ли кого-то устроит. Так же и музыкант. Он должно добросовестно выполнять свою работу, соблюдать кодекс чести. А если что-то не устраивает в данном оркестре, можно уехать в другой город, поступить по конкурсу, например, в московский или санкт-петербургский оркестр и получать большую зарплату. У нас свободная страна, и с этим никаких проблем нет. Если я приезжаю играть в какой-то город и получаю гонорар раз в пятнадцать меньший, чем за рубежом, это не значит, что я буду играть плохо, вступать не туда. Нельзя мстить неизвестно кому. А если к этому прибегает хороший профессионал, это вдвойне прискорбно, так как является откровенным саботажем. А на сцене нельзя саботировать. Такая тенденция свойственна, в основном, молодежи. Мне может не понравиться самолет, в котором я лечу, гостиница, в которой меня поселили, артистическая, где холодно. Но это не значит, что, выйдя на сцену, я должен демонстрировать все это перед публикой своей игрой. Давший клятву Гиппократа врач не может, сделав одному пациенту операцию хорошо, зарезать другого из-за того, что у него маленькая зарплата.
Вместо заключения
- Каковы ваши впечатления от Самары, от ее музыкальной ауры?
- На протяжении более полутора десятков лет регулярно приезжаю в Самару, иногда даже дважды в сезон. Этот город я очень люблю, иначе просто не приезжал бы сюда. У меня прекрасные контакты с маэстро Щербаковым, с большинством музыкантов оркестра, которых я знаю много лет. Люблю самарскую публику. Мне бы очень хотелось, чтобы музыка в Самаре процветала, и я готов всячески этому содействовать.
