Миг романтизма
Анна Лазанчина
музыковед, кандидат искусствоведения
В рамках абонемента «Дирижирует маэстро Щербаков» в Самаре впервые выступил лауреат международных конкурсов виолончелист Сергей Антонов. Только ленью и отсутствием любопытства, на которые сетовал еще Александр Сергеевич, можно объяснить тот факт, что в зале филармонии в этот вечер оставались пустые места.
Остается сожалеть, что не все самарцы нашли время заглянуть во всезнающий Интернет и прочитать: «Сергей Антонов – один из лучших виолончелистов нового поколения… он принадлежит к редкому типу универсальных музыкантов, которым с равным успехом удается играть как классико-романтический, так и современный репертуар… Обладатель Первой премии и Золотой медали XIII Международного конкурса им. П. И. Чайковского (июнь, 2007), один из самых молодых победителей в истории этого престижного музыкального состязания». Такое резюме – залог профессионального интереса к музыканту, решившегося исполнить в Самаре не «Вариации на тему рококо» и не концерт Дворжака или Шостаковича, а довольно «экзотический» концерт Эдуарда Элгара.
Однако начался вечер не с выступления солиста, а с небольшого музыкального эпиграфа, как назвала фрагмент из «Энигма-вариаций» ведущая Ирина Цыганова. Загадочное произведение, каждую вариацию которого Элгар обозначил именем одного из своих друзей, собственно, и принесло автору популярность, поставив его в ряд композиторов-романтиков. Михаил Щербаков выбрал из цикла девятую вариацию. Завораживающая, фантастическая музыка погрузила в свои волны слушателей, покорившихся величавой стихии оркестрового тутти.
Но главным событием концерта стало, несомненно, выступление солиста. Голос виолончели в руках молодого музыканта обретал разные оттенки, охватывающие весь спектр эмоций: от трагической обреченности до светлой грусти. Игра Сергея Антонова отличалась глубинной внутренней силой и эмоциональным осмыслением замысла композитора. Молодой музыкант поразил не только красотой звука и виртуозной техникой, сколько зрелостью исполнения.
Лирико-психологическая музыка Элгара, видимо, оказалась близка исполнителю романтической взволнованностью образов и сгущенностью музыкальных красок. И хотя оркестр не всегда успевал следовать за солистом в его свободном парении, а некоторые вопросительные фразы виолончели, взывающие к ответу, повисали риторическими фигурами, музыканту удалось удержать публику в неослабевающем внимании до финала, обрушившегося патетическим пассажем.
Во втором отделении концерта прозвучало одно из «знаковых» произведений европейского романтизма – симфоническая поэма Рихарда Штрауса «Жизнь героя». Шестичастное сочинение, главным персонажем которого композитор сделал себя самого, было исполнено без настоящего оркестрового блеска, необходимого для такого монументального симфонического полотна. Эффектно выглядела лишь «подруга героя», чей портрет предстал в соло скрипки (концертмейстер оркестра Ирина Смолякова). Враги-критики показались слишком мелкими и не заслуживающими внимания столь солидного героя, а пейзажные сцены – излишне пасторально-безмятежными.
Концерт, посвященный романтической музыке, пронесся как единый миг – миг, по воле гениальных композиторов вобравший в себя вечность − космогоническую фантазию, трагедию одинокого сердца и «Жизнь героя».
